– И все же, не хотелось бы, чтобы Сим превращал себя в ходячую выставку живописи.
– Я предупреждал вас, мистер Шельдман, что с мальчиком будут сложности. Повторяю свое предложение, Братство может забрать Симона к себе.
– Нет, это исключается! – жестко проговорил Шельдман. – Симон будет со мной, а с трудностями воспитания я справлюсь. Но я прошу у вас помощи, чтобы нечаянно, руководствуясь лучшими побуждениями, не навредить Симону.
– Хорошо, я буду у вас.
Через полчаса приехал Нармер. Шельдман и глава экстрасенсов вошли в комнату Симона. Юноша грустно сидел на своем роскошном ложе. Скрючившись, свесив босые внушительного размера ступни, он смотрел в пол. Увидев покровителя и наставника, Симон соскочил и стал поспешно надевать валяющиеся рядом носки и кроссовки.
– Здравствуйте, мистер Нармер, – сказал Симон.
Шельдман заметил, что глаза у мальчика влажные. Миллиардеру стало стыдно.
От волнения Симон никак не мог попасть в обувь, наконец, кроссовки наделись, как полагается.
– Ну, юное дарование, покажи свой шедевр, – смеясь, проговорил Нармер.
Симон неохотно поднял рукав.
– Отлично, просто великолепно, – проговорил глава жрецов. – Выполнено мастерски. Что ты хотел сказать этим изображением?
– Мистер Нармер, – оживился юноша, – этот рисунок я увидел в вашей книге по истории Египта, что вы мне подарили. – Симон быстро достал из шкафчика книгу. – Вот она, а вот этот символ, – показал юноша на одну из иллюстраций. – Это знак жрецов, знак поклонения солнцу. Так в Древнем Египте люди обозначали свою связь с Высшими Силами и свое служение Им.
– Все верно, – кивнул Нармер.
– А еще это отличный талисман, – продолжил ободренный юноша. – Мистер Шельдман говорит, что мне грозит опасность, а я прочитал, что подобный символ служил еще и оберегом. И я подумал, что, если этот рисунок будет всегда на мне, то со мной не случится ничего плохого. Я мог бы его нанести на какую-нибудь материю: ткань, металл, дерево, но предмет может потеряться, татуировка же нет…
– И это справедливо, – сказал Нармер. – Только, Симон, подобный талисман эффективен, когда его сделает настоящий посвященный, в определенный день и час. Ты же, прости, еще юный неофит и не готов к исполнению подобных действий. Ты не выбрал ни времени, ни места, ни сезона для осуществления своего замысла. А работал просто по первому душевному порыву, с бухты-барахты. А это священное, сакральное, неторопливое действо. Ты читал хотя бы во время работы молитвы и заклинания?
– Нет, – опустил голову Симон.
– Ну вот, поэтому твой рисунок не будет иметь никакой силы. Правда, для нас, твоих собратьев по служению, – это знак твоей принадлежности к нашему сообществу.
– Но это же хорошо?
– Да, безусловно. Но в остальном – это просто узор, конечно, выполненный совершенно.
– Как хоть он у тебя получился? –