Зато, коррекция проходит под контролем,
Не всё то творчество, что абы как.
Шедевр не бывает слабеньким покоем,
Он будет безупречен, лишь прознав впросак.
Как на станке верёвки крутят,
Так и сюжет быть должен витиеват.
За рак мозгов, конечно же осудят,
Но автор этому безмерно рад.
Для творчества нет «хорошо» и «плохо»,
А ненависть такая же любовь!
Нормально – это очень сухо,
От ненависти до любви – играет кровь!
Поэтому, все обожают тарабарщину читать,
Где даже предисловие, как горы.
Там можно ползать и летать,
И обсуждать весь мир и ссоры.
Спускаться с ветерком,
Да залезать с напрягом.
И осуждать героя с синяком,
Хотя, лукавя, так… с натягом.
Как жизнь, все части – это тропы вдаль,
В один логический конец.
И то, что часть закончится безмерно жаль,
Но есть роман, такой вот автор льстец.
Героев срисовал с семьи своей,
Задействовал весь скоп по линии.
В сюжет, без родственных соплей,
Без жалости, хоть от мороза синие.
По личностям в одёжи их одел,
И каждому герою гардероб огромный.
Покраше юному, скуднее, кто неспел.
Не модельер, но выдумать он годный.
Затем, у Саши родилась идея:
Создать сюжет реальный, но с фантазией. —
Давать миры, их точно не имея,
Разбавить твердь однообразия.
Забавно получилось, даже ничего…
Знакомое всё, но очень ново.
Плясать решил он от того,
Что, якобы болеет, но здорово.
Понять легко всю эту чушь,
Реальность и фантазия – едины!
Как шумный город и лесная глушь,
Что сон и явь, вода и перегной у глины.
Вот например: несчастлив ты и беден очень.
Ты весь порок, что соткан из запретных мер,
Но есть мечта, – фантазия, как, между прочим.
Она – круги в пространстве многих сфер:
Мечта о безлимитной карте банка,
Что дарит человеку всё земное.
Но есть реальность, как на теле ранка,
Там правила… и всё такое…
И вот живёт бедняга много лет,
И платит за пшено монетой.
И не видал его в шелках весь белый свет,
Он заедает боль из отрубей котлетой.
Так и живёт, до самой смерти тонкой,
Но в час ухода понимает об одном:
За всей бесплодной и бесстрастной гонкой,
Он жизнь прожил приятным сном. —
Была и страсть, и цель найти богатство,
Был путь, что вёл сквозь тёмный лес.
А главное, внутри обрёл он братство, —
Он с лени сытости нечаянно слез!
А карту… он и так имел,
Ведь жизнь вела, поила и кормила.
Так лучше, если в ужасе ты смел,
Чем храбр в жизни, где она врагов убила!
Когда