Он сам себе шептал, что нужен.
Во внешний мир прикрыл он шторки,
Но сам в себе был очень дружен.
«Звучит» – не для того, чтобы известность,
Не для рубля, иль мощной славы.
Он сердце более любил, чем внешность,
Его сознание бурлило подле лавы.
Да, видео прекрасная затея,
Там больше информации души.
Не донести до массы сказки от плебея,
Из нищей творческой глуши…
Каналы, где вещали блогеры,
Вращались от накрутки зрителей.
А это – денежные триггеры,
Агенты человеческих правителей.
Ведь информация в тот век,
Решала всё, что возле: «От рождения, до смерти!»
Без денег и инфы, – по кругу бег,
Хотя, так было раньше, так и впредь.
А Саша, как и все глупцы материи,
Что рьяно думали творить от сердца,
Не мог дарить другим побольше серии,
Без рынка в мир закрыта дверца.
И был ещё момент, что кадры быстротечны,
А он хотел запечатлеть себя в «Всегда».
Оставить мысли дальше, и навечно,
Решил сменить он творчество тогда.
Нет тех шагов, что на бумаге,
Нет первых слов мечтателем.
Но Саша варится в отваге, —
Не есть, но будет он писателем.
– Постой! – Твердит ему внутри смотритель, —
Пора не «будет», «Быть» и «есть» творцом!
А голос изнутри, он – повелитель, —
Прозрение с огранкой, да с ларцом.
Забыты развлечения и люди,
Прогулки под луной и море.
Отвергнуты все прочие, как судьи,
В покой ушли печаль и горе.
Вокруг, стены четыре,
Внутри желание писать.
В сердцах он мышь на сыре,
Но разум видит лишь кровать.
То место, где возможно полежать,
И отдохнуть, извилины баюкая.
Но волю нужно рядышком сажать,
И мозг тихонько нежно тюкая.
Стол, стул, тетрадь и ручка,
Пора поставить слово на бумагу.
О! В голове сгустилась тучка,
Он изобрёл порыв, как будто сагу!
Вначале все прекрасно знают,
Любой из опыта, как манна.
При этом, все извилины растают,
А телу, из бальзама с мёдом ванна.
Зрачки расширятся, под общий фокус,
И приукрасятся все чувства восприятия.
По венам потечёт приятный тонус,
Внутри и внешне мир создаст объятия.
Так происходит и с литературой,
Которую ты только начинаешь созидать. —
Как из простой макулатуры,
Твой разум жизнь начнёт давать!
Пришла идея, мозг идёт в конец,
Сначала и до финиша истории.
Вот ты уже историк и творец,
На суше, в высоте, и в акватории.
Увидел Александр вспышку,
И родилась история романа.
Обычный примет за отрыжку,
Писателю откроется, как рана.
Да, да… писателю! Он стал им,
Писателем