Сальери спать не мог, писать не смея,
Молчал и спорил сам с собой тогда.
И угасал там музыкант Сальери,
И черная случилась с ним беда.
Чего ему хотелось? Только смерти.
Нет, не своей, пусть Моцарт сам уйдет.
Ему в ответ пропел ту песню ветер,
– Он нас убьет, он всех тогда убьет.
О чем он говорил, пока не ясно,
Но созревал его коварный план,
К роялю он бросался зло и яростно,
И смерть за ним шагала по пятам.
Он потянулся к яду, отшатнулся,
И снова посмотрел на тот огонь
И Черный за спиною улыбнулся
И словно говорил: – Я здесь с тобой.
Бессонной ночью он о чем-то плакал.
И вспоминая гения опять,
Ему казалось, сам он шел на плаху.
И Реквием в ночной тиши звучал.
– Я не могу, убей его скорее,
Пока еще рассудка не лишен.
И к эшафоту молча шел Сальери,
И убивал себя покорно он.
Последнее свидание
Что занесло сюда его, не знаю.
Зачем он шел, забыв про все дела,
Толкала в спину вдруг старуха злая,
И Моцарта к Сальери привела.
Он был беспечен как всегда в тот вечер,
Он видел звезды, как ясна луна,
Но почему-то гасли, гасли свечи,
Когда осталась там совсем одна,
Сальери ненароком удалился,
Вернулся и бокал ему подал:
– Давай-ка выпьем, что-то притомился.
И в тонких пальцах дрогнул вдруг бокал.
И Моцарт подхватил его небрежно,
И улыбнулся, веря только в свет,
И растворился лучезарно-нежный,
– Ну, все, свершилось, как багрян рассвет…
Сальери рухнул и заснул спокойно,
И к полдню не хотел еще вставать,
Когда явился Черный, он не понял,
Сон или явь, о чем с ним толковать?
Тот бросил ноты и растаял снова,
И был ли он, и будет ли опять?
Но где-то в небесах терялось Слово,
И только Реквием там мог звучать.
И задышал тогда Сальери вольно,
И зазвучала музыка во мгле,
Похоронили Моцарта, довольно.
Таким нет места больше на земле…
Пусть в небесах звучат его сонаты,
Нам здесь страдать, трудиться, умирать,
За гениальность есть всегда расплата,
Он это знает, нет, он должен знать.
«Памяти Игоря Царева…»
Памяти Игоря Царева
Девочка смотрит в небо,
В футляре притихла скрипка,
И свет фонаря так немо
Осветит ее улыбку,
Он снился ей прошлой ночью,
Он снова придет послушать,
И кажется странными очень,
Те строчки запавшие в душу…
Да, это был точно Шнитке,
Ей так хотелось в тот вечер,
В чудесной его улыбке
Растаять до новой встречи.
Но ангел сказал, он умер,
Ушел по лунной дорожке,
И вечером