* * *
Через много лет вспоминая, как «торговал мужьями», узник Соломоновой башни вспоминал и чувство лёгкой зависти к пленникам, которое возникало всякий раз, когда очередной муж отправлялся восвояси, выкупленный женой. Совершив сделку, князь-торговец не мог отказать себе в том, чтобы выйти из шатра и подняться на деревянную вышку, нарочно построенную для обзора окрестностей, ведь стан румынского войска находился не на холме, а на ровном открытом месте.
Стоя на вышке, можно было наблюдать, как воссоединённая пара выходила за линию возов, окружавших лагерь со всех сторон, и плелась по дороге к ближнему селению, сопровождаемая своими челядинцами. Влад знал, что жена, щадя гордость мужа, не станет ругаться в присутствии румын-победителей, но если будет думать, что те уже не видят, даст волю чувствам. Триста шагов, четыреста, пятьсот… С такого расстояния не долетали голоса, но всё и так казалось ясно.
Вот супруги идут понуро и не смотрят друг на друга – наверное, молчат. Вдруг жена поворачивается к своему благоверному, машет на него руками, судя по всему, произносит неприятные слова. Тот продолжает идти, как шёл, терпит, но вдруг не выдерживает, огрызается, а вскоре тоже начинает кричать. Женщина рассержена ещё больше, даже останавливается, чтоб высказать всё, затем прикладывает ладони к лицу – плачет. Муж обнимает её, успокаивая, и так они стоят некоторое время, а затем спокойно продолжают путь. Помирились.
«А меня, если что, и выкупить некому», – думал Влад и на досуге, поскольку дел при войске теперь было мало, попытался облечь своё чувство зависти в стихотворную форму, а получилось как-то так…
Кто без семьи живёт, освобождён от пут,
Куда захочет он, туда тотчас поедет.
Но вспомнит вдруг: назад его не ждут.
Не скажут невзначай с соседями в беседе,
Что вечный странник где-то запропал.
А пропадёшь – кручиниться кто будет
И днями напролёт пытать глазами даль?
Тоскуют, плачут лишь родные люди.
Казалось бы, к чему искать невест?
Ведь без жены легко, не давит груз забот!
Но о тебе самом, когда один как перст,
Кто позаботится? Хворь если нападёт,
Сиделкой станет кто? А если воевать
Отправившись, окажешься в плену?
Кто денег привезёт, чтоб выкуп дать?
Надежда вся на ближнюю родню и на жену.
А если близкой нет родни, супруги нет?
Вот для чего тебя ищу – ты мне нужна,
Чтоб вечерами видел я в окошке свет,
И чтобы дверь не запирала допоздна.
Хочу услышать: «Ах, такой-сякой!
Вестей не шлёшь и долго не видать.
По-твоему я что, с людской молвой
Должна теперь все вести получать?!»
Хочу услышать: «Только в прошлом годе
Я украшенья продала, на выкуп наскребая.
Позабыл? Ну а случись что снова на походе,
Мне продавать уж