Мир иллюзий мистера Редфорда. Анна Быстрова

сидишь и слушаешь меня? Это ведь не пустая вежливость, верно? Я не ошибся, когда захотел рассказать тебе свою историю, навеянную воспоминаниями из-за этой открытки. Не знаю, тебе почему-то хочется доверять, Эмми. Ты мне с первого взгляда понравилась, расположила к себе. Ты настоящая, искренняя и такая же любительница театрального искусства, как и я. И потом, признаюсь, мне безумно льстит твоя любовь к моему творчеству. Я бы хотел, чтобы мы были друзьями. Ты можешь мне доверять, Эмми.

      – Я доверяю тебе, и безмерно ценю наше общение, Дэвид, – горячо отозвалась я. – Ты знаешь это.

      – Знаю, – не без улыбки произнес Редфорд. – Помнишь, я обещал что-то подарить тебе? – напомнил он.

      – Да, но, право, ты и так сделал для меня так много! – растерялась я. Мне было ничего не нужно от него, и в то же время я понимала, что даже сущая безделица, подаренная Дэвидом, будет представлять для меня величайшую ценность, а потому я, конечно же, не стала возражать, когда он достал небольшую коробочку и вынул оттуда кулон с яркой красивой жемчужиной.

      – Я нашёл эту жемчужину на берегу моря и подумал о тебе, – со смущённой улыбкой сказал Редфорд. – Она такая же редкая, как ты, и тоже моя находка. Ведь это я нашёл тебя, первый обратился тогда, в коридоре, перед гримерной. Знаешь, жемчуг любит человеческое тепло и тускнеет, если его забыть в шкатулке. Понимаешь меня?

      – Кажется, да, – ответила я, сомневаясь однако о себе или обо мне говорил Редфорд в ту минуту.

      – Я надену ее тебе, позволишь? – Редфорд аккуратно застегнул замочек и легким движением провел рукой по моим волосам. – Мне безумно нравятся твои волосы, они так красиво вьются, и эта длина, она довольно смелая. – Редфорд весело подмигнул мне.

      – А Питеру не нравится, он хочет, чтобы я отрастила волосы, – призналась я. Дэвид внимательно посмотрел на меня, чуть нахмурившись.

      – А Питер, он кто тебе? – спросил он.

      – Он мой друг и помощник моего отца, ты же знаешь.

      – Знаю, – подтвердил Дэвид, задумавшись на мгновение. – Но я бы не хотел, чтобы вышло, как с Элизабет. Она предала нашу дружбу ради брака. Видишь ли, когда женщина выходит замуж, она почти наверняка забывает свои прежние увлечения и друзей.

      – Дэвид, для меня нет ничего важнее нашей дружбы! Ты для меня значишь так много, что, лишись я тебя, мой мир опустел бы. Я утонула, задохнулась бы в этой оглушающей тишине. Ты и твое творчество – источник моего вдохновения, и я счастлива рядом с тобой, – произнесла я, не задумываясь, лишь в конце осознав, как много лишнего наговорила, и в какое неловкое положение поставила своим признанием собеседника.