– Ну и что ты собралась делать? – в конце концов спросил он, немного успокоившись. – Сколько они должны?
Линн хотела приуменьшить цифру, но лгать была не мастерица и призналась как есть, что вызвало новый шквал обвинений и упреков. Линн выслушала и их. Она молода, здорова, сильна, а отец горюет и болен. Она должна сочувствовать, а не возражать ему.
– Послушай, папа… ну подожди. Я говорила с Марроном. Ему нужна… одна вещь. Я узнаю, может быть, у меня получится ее достать. Я сейчас пойду в библиотеку…
– То есть лавка опять останется без присмотра?! Ты же знаешь, что Фимо нечист на руку. Сколько раз я говорил, что за ним нужен глаз да глаз!
Это была правда, Линн и сама подозревала управляющего, только вот поймать за руку его не удавалось, так ловко он прятал хвосты. Втихомолку Линн считала, что в одиночку ничуть не хуже заправляла бы лавкой, ведь она и так все уже делала: принимала, продавала и раскладывала товар, заведовала складом, вела счета. Только кто же поставит во главе девчонку, ведь Линн не сравнялось еще и пятнадцати.
– Прости, папа, – Линн примирительно положила руку ему на плечо. – Знаю, оставить Фимо одного все равно что запустить мышь в кладовку. Но я ненадолго, обещаю. Кто-то же должен выручить Микки и Ру.
Отец еще побухтел для вида, но видно было, что пусть и нехотя, он вынужден согласиться с Линн. Пока она накрывала стол к завтраку, пришла сиделка, госпожа Минна. К огорчению Линн, отец так и не оттаял: подчеркнуто холодный с дочерью, он с преувеличенной теплотой приветствовал Минну, словно говоря Линн: вот, снова ты оставляешь меня на милость чужого человека, который заботится обо мне за плату, и даже она относится ко мне лучше, чем ты. Расстроенная Линн попрощалась; госпожа Минна пожелала ей приятного дня, отец же едва повернул голову в ее сторону.
Утренний Беррин сиял красотой и свежестью. Почти на каждом окне и у каждой двери пестрели цветы: горожане любили украшать фасады своих домов, а в преддверии дня Избрания относились к этому с особенным рвением. День, когда Добрая Мать выбирала себе подопечную, был одним из самых больших праздников года – а для девушек самым важным и волнующим днем.
Потому что быть избранной Доброй Матерью – это все равно, что вытянуть счастливый билет на всю жизнь. И не только для себя, но и для своего семейства.
Церемония Избрания начиналась рано утром. Все достигшие четырнадцатилетия девушки, одетые в бледно-розовые платья, сшитые специально для этого дня, собирались на главной площади города. После короткой торжественной речи заклинатели выпускали вестницу Доброй Матери – лазурную бабочку. Та, кому она сядет