Анна-Мария ничего не ответила, желая услышать продолжение, и оно не заставило себя ждать.
– В мою суетную молодость, – полковник прошелся туда-сюда, – один человек стащил из мясной лавкой трех кур, чтобы накормить семью. Его арестовали и на два года посадили в тюрьму за кражу. Теперь ответь, Анна-Мария, каковы шансы у того, кто вышел на свободу, начать все сначала, получить достойную работу? Масштаб преступления я упомянул умышленно.
Он налил себе из стоявшего на столе бочонка мутного пива, сделал два глотка и прибавил:
– Не все, упавшие на дно, падают туда в равной степени справедливо… Никогда не делай выводы только по нескольким словам, которые могут характеризовать человека – вот и все.
– И какова же была дальнейшая судьба героя вашей истории, полковник?
– Пригодился в некоторых моментах, как знающий тюремное наречие, – как-то внезапно сухо отозвался тот и чиркнул слюной между зубов.
…Задремавшая в кресле Анна-Мария вынырнула из дремоты от звука открывающейся двери. Растрепанная полуобнаженная Марион, кутаясь в пеньюар, искала глазами свою нанимательницу, прижимая к себе стопку бумаг.
– Миледи… – выдохнула она, заметив ее. – Возьмите. Всё здесь… Ни одного листа там нигде не оставила… даже тут… какие-то рисунки… – она слабо улыбнулась. – Уж простите, приходилось импровизировать в процессе.
– Спит? – уточнила Анна-Мария, вставая.
– Да. Очень крепко. Пришлось еще две бутылки откупорить… – и смущенно прибавила: – Спасибо.
– Мне? – растерялась та. – За что?
– Вы… Не поймете… – еще сильнее замялась Марион. – Я думаю, любая из нас, кто вынужден предлагать себя на улицах, была бы благодарна вам за то, что вы потребовали от меня.
– Любая мне была не нужна, – сухо ответила Анна-Мария, просматривая поданные ей бумаги.
– Я понимаю… Вы искали похожую на себя по волосам и возрасту…
– Слишком много болтаешь, – сдвинула тонкие брови девушка, но гнева в ее голосе не было. – Можешь одеваться. Благодарю за работу. Твоя оплата там. – она глазами показала на столик для газет. – Иди, и забудь дорогу в этот дом.
– Миледи! Да я вас вообще никогда не видела, не говоря уж о нем! – с легкой театральностью воскликнула Марион.
…Когда сэр Джордж Беррингтон открыл глаза, возле его постели сидела Анна-Мария, из-под вуали которой проскальзывала загадочная улыбка.
– Как же вы долго спите, мой друг, – мягко сказала она и добавила: – Уже давно рассвело, вам нужно как можно скорее покинуть эти стены.
– О, вы снова прячете лицо… Ужасная жестокость!
– Как?! Вы не помните, что видели меня без вуали?
– Я помню ваши прекрасные волосы, – пробормотал баронет, пытаясь привлечь девушку к себе, но она проворно отскочила