Служу Советскому союзу. Дмитрий Колпаков

военный городок, а там патрулей, особенно ночью, до… и больше. Ну, и нарвались они на один из них. Бросились бежать, патруль за ними. Ушли, конечно же. Хороши они бы были, если бы их сцапал какой-то чмошный патруль, – старшина строго оглядел строй. – Запомните: разведчики никогда не сдаются. Машите всеми частями тела, царапайтесь, зубами грызите, но никогда не сдавайтесь. Надеюсь, это понятно? Не надо повторять?

      – Так точно! – не совсем слаженно рявкнули мы.

      Зазвонил телефон, дневальный снял трубку, представился и внимательно вслушался в слова неведомого и неслышного нам абонента.

      – Товарищ прапорщик! Вас к телефону!

      Старшина недовольно сморщился (не дали договорить) и неторопливо двинулся в сторону дневального. Я смотрел на его подтянутую, но совсем не богатырскую фигуру. Старшине было тридцать один год от роду, и мне, восемнадцатилетнему сопляку, он казался пожилым, видавшим виды мужиком, который буквально дневал и ночевал в роте. Никто из офицеров и близко не проводил столько времени с личным составом, сколько проводил старшина. Он наравне с нами бегал кроссы, марш-броски, преодолевал полосу препятствий и «тропу разведчика», постоянно поучая нас, как всё это легче и удобнее сделать. Будучи одним из лучших стрелков в полку, он пристреливал нам автоматы, и, если было нужно, ремонтировал их. Он метал ножи, сапёрные лопатки и любые другие предметы, которые могли вонзиться в тело врага. Подозреваю, что он мог водить даже танк, хотя за рулём или рычагами нашей боевой техники я его ни разу не видел. Сначала я думал, что он участвовал в боевых действиях, но потом выяснил, что ни в Афгане, ни в других горячих точках он не был. Всем военным премудростям он научился в мирное время. Им впору было восхищаться, если бы не один его недостаток – его какая-то ненормальная любовь к чистоте и порядку. В борьбе за них он доходил до исступления, орал, брызгал слюной, топал ногами и раздавал затрещины и пинки наряду по роте. Мы все терялись в догадках: откуда у старшины это сумасшествие, пока однажды я не побывал у него дома. Какая-то неопрятная жена, которая, похоже, не очень-то его и слушалась, двое маленьких, крикливых детей, и бардак в квартире такой, что я мысленно ужаснулся! Ужаснулся и всё понял. Старшина, неспособный навести порядок дома, наводил его в казарме, и наводил жёстко и жестоко!