– Тьфу ты, напугал-то как, – встрепенулась и схватилась за сердце Ася Леонидовна. Сложила поспешно потрепанную пожелтевшую карту с погрызенными временем уголками. И спрятала в пузатый рыжебородый комод на кривеньких ножках.
– Алло, все собрались, и наши парни подъехали? Выдвигаемся тогда, – Миша нажал отбой на сотовом.
– Символично твой телефон спел, нечего прошлое ворошить! – женщина напряглась, повернулась спиной, всей своей напряжённой сухенькой фигуркой дав понять, что хочет остаться одна. Украдкой смахнула слезы, и подошла к окну. – Часа через четыре в лесу темень будет, как там ребятня наша, – дрожь в голосе ей скрыть не удавалось.
– Я побежал, друзья с волонтёрами приехали, больше шестидесяти человек собралось. Точно найдём, обещаю, – воодушевленный парень рванул из дома.
⠀ Михаил прибежал к месту сбора, дороге со стороны поля у подлеска. Галдела пестрая толпа что-то бурно обсуждающих людей. На раскладном столике была разложена огромная карта местности, утыканная красными кнопками. Места обозначения опасных каменистых участков и старых каменоломен. Группа милиционеров только что вернулись с поисков, собаки привели к брошенной импровизированной стоянке детей. Нашли спички и бутылку из-под пепси. Мохнатые ищейки на месте ночевки беглецов сбились со следа. Скулили, взрывали чутким носом траву, и носились по кругу. Будто в каком-то своём, собачьем, ритуале. Старший поискового отряда, капитан, подошёл к Михаилу. Снимая влажную насквозь от пота фуражку, растёр въевшуюся глубокую складку на раскрасневшемся лбу и протянул руку для приветствия:
– Капитан Зайцев. Приятель, чертовщина какая-то в этом лесу творится, как сквозь землю провалились. Собаки покружили и рванули, как ошпаренные, домой. Мы всю ночь блуждали, еле назад вышли. Бесовщина, твою мать. Ребята пусть поспят, присоединимся. Я в МЧС уже позвонил, запросил вертолёт. Ждём. Дети все же. Понимаю. Сам отец, – уставший командир нервно потёр блестящую лысину.
⠀ Волонтеры и два друга детства Михаила выдвинулись на поиски со свежими силами. Продравшись сквозь зазубренные заросли лещины, группа рассредоточилась.
– Мишань, так чего узнал хоть? – долговязый Пашка, отвлекшись в ожидании ответа, зацепился кроссовком за корягу, и бухнулся плашмя в траву.
– Щас, нам всю операцию сорвешь, опять ногу или руку сломаешь, тащить некому назад, – пробубнил Илья, белобрысый, белокожий, словно альбинос. Поправил круглые очечки и прищурился, вглядываясь в витиеватые корни. – Держидерево, повезло, что не ободрался. Палиурус – по–научному, бытует мнение, что именно из этого кустарника римляне сделали терновый венец. «Христова колючка», –Илья протянул руку Пашке.
– Парни, не отставайте, темнеть будет резко, ускорились, – Миша прикрикнул на друзей.
⠀ Когда те нагнали товарища, добавил:
– Тётя