– Вот как? А я думал, что сначала автор придумывает идею, а потом описывает её на бумаге. Или я не прав?
В этот момент, озвучивая свои мысли, его брутальность испарилась, и на лице появилось слегка наивное и растерянное выражение.
– Сочиняя текст, я никогда не знаю заранее, к чему это приведёт. У меня не бывает конкретной задумки или идеи.
Продолжая заинтересованно смотреть на неё, он опустился в маленькое уютное кресло напротив стола.
– То есть даже приблизительно не знаешь, о чём будет твой рассказ?
– Не знаю, о чём будет. И не знаю, чем закончится, – смягчившись, подтвердила Алекса. – Всё развитие и движение начинается от первого слова, а точнее от названия. Мои герои возникают для меня порой слишком неожиданно и как-то сами по себе вплетаются в сюжет.
Приступ кашля, характерный для заядлых курильщиков, атаковал Алексея и он, продолжительно и громко откашлявшись в кулак, провёл рукой по заслезившемуся глазу и улыбнулся.
– Для меня что-нибудь сочинить ещё со школы было большой проблемой. Всегда ерунда какая-то выходила. Тебе, должно быть, это очень нравится, раз у тебя это так легко получается?
– Это не легко, но очень захватывающе… Мои выдуманные персонажи начинают жить собственной жизнью. Мне нравится создавать новых людей, условия для их жизни, правила по которым они живут. Постепенно и, как будто независимо от меня, у них появляется определённая внешность, характер, привычки, они испытывают различные чувства. Когда пишу, я каждый раз предвкушаю концовку, как в фильме, который смотрю в первый раз. И никогда не знаю, что ждёт героев в финале, потому что не я диктую развязку, а мои герои выводят меня к ней.
Он сидел сбоку от её стола и, чуть ссутулившись, упирался согнутыми в локтях руками в широко расставленные ноги.
– Значит, ты посредник, – сказал он и, видя, как она удивлённо приподняла бровки, пояснил. – Между космосом и листком бумаги. Некий высший разум диктует тебе, а ты просто записываешь.
– Не знаю… – пожала плечами Алекса, расценив это как шутку. – Скорее всего, мой главный приём – это просто писать вслепую, не задумываясь. Как бы интуитивно…
– Знаешь, что я думаю… – его кривоватая улыбка моментально втянулась, вернув его выражению суровость.
– Что?
– Ты должна сделать для меня кое-что очень важное.
– И что такого важного я могу для тебя сделать? – удивлённые большие глаза распахнулись ещё шире.
– У тебя есть чистый листок бумаги?
– Конечно.
– Возьми его, – деловым тоном попросил он и сначала дождался, когда она выполнит просьбу. – А теперь напиши, пожалуйста, следующее… Пишешь?
– Пишу.
– Алексею Ларину от Алексы Димченко, – продиктовал он, внимательно следя за её рукой. – Написала?
– Написала.
– Рядом