Алексей Георгиевич и Мария Ивановна – частные предприниматели. Они вместе работают в фирме, занимающейся производством и торговлей рыбной продукцией.
Фото Бориса Ливанова. Ведёт рубрику Ирина Синица».
Единственное, что тогда грело тревожное сердечко Алексы, так это то, что по случаю столь торжественного события приехали двоюродные братья и сёстры, близкие родственники, среди которых были Вероника, Нонна, Митя, Коля – родные и горячо любимые ею дяди и тёти. Мария всегда с особым трепетом повторяла слова покойной матери: «Нас пятеро, как пальцев на руке, и отруби любой, будет одинаково больно».
В ресторане царило веселье, пахло едой и цветами. Мимо проносились официанты с подносами, букеты и подарочные коробки продолжали прибывать, одни приглашённые музыканты сменялись другими. А дальше немыслимо печальные и затравленные глаза Алексы видели всё происходящее стоп-кадрами и обрывками…
Вдоль стен тянулись длинные столы, заставленные красивыми блюдами. За одним из них, среди серебряных подсвечников и дымящейся утвари, отдыхала братва – крепкие, суровые представители криминального мира со своими разукрашенными жёнами и любовницами, и совсем молодые парни с шальными глазами, мелкие «шавки», лебезящие и смотрящие трусливо и заискивающе. Другой стол занимали гости Марии. Здесь ужинали её племянники, напивались компаньоны по бизнесу, кокетничали симпатичные женщины, веселились старые друзья. Стол по центру зала занимали сами молодожёны, мать Алексея – робкая молчаливая женщина, укутанная в скромный платок, Алекса со старшей сестрой Линой и её спутником и старший брат Марии Митя, взявший на себя в этот день роль отца. В углу, под тканевым куполом находился детский стол, за которыми сидели дети и подростки обоих семейств, привыкая к тому, что отныне они родственники.
Потом Алекса с отвращением смотрела на то, как под общие вопли, свисты и надрывы новоиспечённый муж не целует, а буквально заглатывает прекрасные рубиновые губы её мамы, рыская языком, будто лопатой. А когда его натиск становился чересчур удушающим, она с усилием отодвигала его белой перчаткой, освобождаясь из объятий. Чирик показательно и неустанно демонстрировал своё право покушаться на неё с поцелуями, после чего удовлетворённо купался в шквале обрушившихся аплодисментов. Наблюдая за надрывными криками «Горько», Алексе казалось, мама, словно маленький беззащитный зверёк, попала в руки разъяренного тигра. Находясь во всеобщем внимании, Марии только и оставалось, что поправлять