– Андерсен! – ответил он, сев рядом со мной и обняв по-дружески.
– Билл Андерсен, значит, – повторил я, – звучит прям.
– Запоминай! – дергая меня за плечи, кричал он. – Эта фамилия будет на слуху у всех, когда я стану знаменитым хирургом!
– Верю в тебя, брат, – улыбнувшись, сказал я, – верю!
– Главное, что ты в меня веришь, – поделился он, – и моя драгоценная Агата, а на остальных мне плевать.
– Конечно, мы в тебя верим! – искренне говорил я. – А откуда ты узнал мою фамилию?
– Я все знаю! – смеялся Билл. – Ты ничего от меня не скроешь.
– Ага, – во весь голос начал я ржать, – только номер телефона.
– Черт! – закатил он глаза, раздражаясь. – Подловил меня, как сыр из сэндвича той ночью или овощи, не помню, что там вывалилось.
Я смеялся, но мне постепенно становилось все грустнее, когда я вспоминал, зачем позвал его на встречу.
– Брат, – сказал я, опустив голову. – Мне нужно с тобой обсудить кое-что, произошедшее в больнице.
– Слушаю тебя, друг. – Билл подпер подбородок обеими руками, поставив локти на колени. – Всегда рад выслушать.
– Это связано с Лизи, – начал я, – она в этой больнице.
– Естественно! – отметил он. – С кем же еще это может быть связано?
– Как оказалось, ее истерики не так страшны! – говорил я, оправдывая ее. – То, что я позволил себе не может иметь никаких оправданий, понимаешь?!
– Так… – напрягся Билл, посмотрев на меня, – что ты сделал?
– Я ее чуть не изнасиловал после того, как она сделала аборт, – закрывая лицо руками, сжимая кожу, сказал я, – чуть не взял ее жестко.
– Серьезно, – ответил Билл, замолкнув.
– Лизи отказалась от нашего ребенка, Билл! – кричал я, не в силах сдержать эмоции. – Я узнал это от своей бабушки Ирен!
– Нет, это неправильно, – согласился он со мной, – не дело.
– Видя ее… – решил я поделиться с ним, – я выхожу из себя, злюсь!
– Иногда мне кажется, – сказал он, глядя мне в глаза, – что ты не бываешь счастливым рядом с ней.
– Понимаешь, она сама хотела боли, просила меня продолжить! – сбивчиво говорил я. – С ней я становлюсь чудовищем!
– Неудивительно, – ответил он, – я тебе сразу сказал, что она того не стоит, впервые увидев ее, а еще наблюдая за твоим состоянием после ваших встреч.
– Видимо, ты был прав, – неохотно соглашался я, – но, черт знает, почему она стала частью моей стабильности, сохраняя приятные воспоминания.
– Привычка, может, – предположил он, – но в одном я уверен точно, что любящие люди делают нас лучше, а не калечат, создавая нечто отвратительное.
– Монстра! – уточнил я, встав с лавочки. – Она делает меня жестоким, неразборчиво похотливым монстром!
– И зачем тебе быть монстром? – поинтересовался Билл. – Тебе нравится быть им, причиняя ей боль?
– Не знаю! – делился я своими мыслями. – В какой-то момент я чувствую, что хочу овладеть ей, выпустив внутреннего монстра наружу,