Убежище-45. Роман. Евгений Иванцов

что Манаев перенял у немцев. По слухам, он пережил плен, где нацисты издевались над советским солдатом как могли. Честный милиционер, в котором местные жители души не чаяли, пытал своих жертв до самого конца, а в итоге варил их живьём, искореняя, тем самым, дьявольскую фашистскую душу из бренного тела. Когда местные жители стали чувствовать неестественный запах из его частного дома на окраине города, тогда и стали возникать вопросы. Маньяк, который будоражил умы советских людей, оказался служителем закона, который сам же и участвовал в собственной поимке. Некоторые врачи отказывались его лечить, желая Манаевускорой смерти, но клятва, данная Гиппократу, не позволяла вносить в себя ремарки по поводу исключения из неё жестоких убийц.

      Манаева содержали в изолированной камере, не позволяя пребывать даже в обществе себе подобных. Раздельные прогулки, приёмы пищи, даже развлечения. Порой ему приходилось играть в шахматы с самим собой, правда, человеку, больному шизофренией, это не составит огромного труда. Манаев сопровождался сотрудниками лечебницы и находился под постоянным наблюдением.

      Журналист не успевал записывать за быстрой речью главного врача. Анисимов рассказывал так отчётливо и последовательно, будто зачитывал эти истории на ночь своим детям словно сказки. Короткин уже предвосхищал успех статьи, как отметил для себя Валерий. Записывал жадно, слушал с энтузиазмом, не пропуская ни единого словечка.

      А когда Анисимов сделал паузу на кофе, Владислав, улучив момент, решил задать вопрос:

      – А есть ли шанс на излечение всех этих людей?

      – Вся жизнь это шанс, как говорил Карнеги. Но пока что в стенах этой лечебницы такого чуда не случалось. Я предполагаю, что у некоторых больных есть вероятность полного излечения или хотя бы с перманентными ремиссиями, но… У таких, как Манаев, шанс ничтожно мал. К тому же, пациенты, точнее, «криминальные» пациенты, излечившись от своего недуга, будут нести уголовную ответственность за свои деяния уже как дееспособные. Но я думаю, что никто не пойдёт на такое. В «Убежище» куда лучше, чем в тюрьме, и уж тем более, на расстрельном плацу. Если излечившийся пациент не окажется круглым дураком, он будет продолжать притворяться больным, лишь бы остаться здесь. Такой вот забавный парадокс.

      – А как же ваши исследования? Неужели так трудно отличить больного от здорового?

      – Понимаете, Владислав, – Анисимов поёжился в кресле, принимая удобную позицию. – Завтра сто человек укажут на вас и скажут, что вы психически ненормальный. Вы будете отрицать и чем больше будете это делать, тем сильнее будет казаться ваша невменяемость. Но вы уверены, что абсолютно здоровы. И вот на вас надевают смирительную рубашку, и вы начинаете дёргаться, кричать до потери пульса от негодования и люди, указавшие на вас, только убедятся в своей правоте. Так что это вопрос сугубо философский. Мы можем проводить длительные и даже скрытые наблюдения