Валерии было весело и приятно, что солдатик оказался таким неопытным, ей показалось, что она совращает сладкоголосого ангела. Угрызений совести перед обманутым мужем Лерочка не испытывала, он не был первым и единственным мужчиной в ее жизни. Может быть, она давно бы откликнулась на предложение стать любовницей капитана, жившего этажом ниже или прапорщика из соседнего подъезда, но боялась огласки, да и не нравились ей эти самодовольные усачи. А этот робеющий херувимчик приглянулся Валерии в библиотеке уже давно.
Для Леры все закончилось очень быстро, даже не успев толком начаться. Игорь же посчитал, что все прошло нормально. Завьялов все время переживал, что у него выйдет как на КПП, и он изольется, едва ткнувшись между женских ног. А ему все же удалось проникнуть в сладкую расщелину и даже сделать несколько качков.
– Ты что, Игорь, первый раз этим занимаешься? – немного насмешливо спросила Валерия, перейдя на «ты».
Завьялову было неудобно признаться, что это фактически правда, и он, напустив на себя важности, ответил:
– Почему первый? Нет! У меня были и до тебя женщины. Не здесь, на гражданке.
В груди Завьялова вновь затрепетал огонь, ему захотелось сделать Лерочке что-нибудь приятное, и он начал покрывать ее лицо поцелуями, достигнув маленького ушка, ефрейтор прошептал:
– Я тебя люблю!
Валерия лежала и пыталась избавиться от плотской энергии, не нашедшей выхода. Нежные губы херувимчика, так Лера про себя называла солдатика, целовали ее лоб, глаза, шею, и вдруг она услышала, что ее любят. Женщина уже стала забывать, как звучат подобные слова, после рождения сына подобные слова напрочь исчезли из лексикона мужа. А в ухе опять зазвучало: «Я люблю тебя, Лерочка». От сладости этих слов мурашки побежали по всему телу Валерии, а навалившийся сверху Игорь вновь начал раздвигать ее ноги.
Второе соитие длилось уже дольше. Во время третьего соития библиотекарша закричала: «Ой, мамочки», и всем телом забилась в конвульсиях, четвертое было для Лерочки просто приятным и расслабляющим. После пятого раза из Игоря не вытекло ни капли семени, он просто как десятилетний пацан, занимающийся онанизмом, ощутил сладкое подергивание внизу живота и обессиленный рухнул на женщину.
– Уже почти четыре часа, – включив свет, взволнованно произнесла Валерия. – Быстро одевайся! Скоро все из клуба пойдут по домам, а мне еще нужно забежать к соседке и забрать сынишку.
Завьялов зажмурился от ударившего по глазам яркого света лампочки, висевшей посредине потолка без абажура. Подниматься и идти, куда бы то ни было, ужасно не хотелось, он был словно выжатый и высушенный лимон, забытый на пару дней в блюдце.
– Одевайся!
Лерочкин голос зазвучал еще более требовательно, она уже накинула байковый халат и припудривала у зеркала покрасневшее от страстных поцелуев лицо. Игорь свесил ноги с тахты и, осмотревшись по сторонам, натянул