– …ПА ЗА…РИ. …АС, Я НЕ Б…СЬ, Я…Е БОЮ… …Х…
…Макара выбросило из мира кошмара, с размаху приложив о давно немытый пол, на котором он очнулся, судорожно ловя воздух широко открытым ртом. Бледный свет раннего утра делал окружающую обстановку похожей на кадры чёрно-белой хроники. Его потные руки слепо шарили в этом неверном свете по ламинату, будто что-то ища. Из выпученных глаз текли слёзы, скатываясь по подбородку, тело сотрясала крупная дрожь. Онемевшие губы шептали:
– Девочки мои, я уже иду, я скоро, всё будет хорошо, всё будет хорошо, папа рядом…
Он видел перед собой лишь два родных лица, они звали его, он был им очень нужен. Путаясь в скомканном постельном белье, упавшем вместе с ним с кровати, он поднялся на трясущихся ногах, выставив перед собой руки, словно слепец. Шатаясь, сделал несколько неуверенных шагов, пытаясь догнать стоящие перед его мысленным взором две обожаемые фигуры. Ноги запутались в зацепившейся за них простыне, и Макар, вытянувшись во весь свой двухметровый рост, рухнул на пол, со всего маху приложившись лбом о дверной косяк. Вспышка – и его засосало в чёрный водоворот, на этот раз без сновидений…
…Макар сидел, прикрыв веки, возле дерева, облокотившись спиной о ствол. Открыв глаза, он посмотрел вверх, туда, где пронизывая красно-жёлтые витражи листвы, солнечный свет яркими лучами устремлялся вниз навстречу обращённому к нему лицу. Макар поднял руку, прикрываясь от разыгравшихся солнечных зайчиков. Проведя рукой по лицу, он болезненно сморщился, когда пальцами неосторожно задел пластырь прикрывающий рассечение на шишке занимающей пол лба. После того как он навернулся о косяк, события начали развиваться подобно камнепаду, сметающему с пути любые рамки и понятия о том, что реально или нереально…
…Открыв глаза, Макар попытался встать, что оказалось не лучшей идеей. В голове начала свою работу адская кузница, вознамерившись своими молотами разнести к чертям собачьим его многострадальную голову. Осторожно положив голову обратно на пол, он решил подождать, пока боль немного отступит. Макар не знал, сколько он так пролежал, вперив взгляд в плинтус, прокручивая в голове, словно слайды, произошедшее с ним за последнюю неделю, пытаясь проанализировать и принять верное решение. На кухне из крана, словно метроном, отбивающий такт, капала вода, разбиваясь о гору грязной посуды. Кап… кап… кап… Эти звуки завораживали, заставляли слушать себя, обещали покой. Как хорошо было бы так вот лежать, смотреть на щель между полом и плинтусом и слушать это убаюкивающее «кап-кап-кап»… Вслушиваться в это ожившее звучание времени, когда каждая капля разбивает хрупкое стекло настоящего, превращая его в прошлое, а прошлое унося в океан забвения. Макар очень устал, а забвение обещало покой, вечный