Я подхожу к двери, смотрю на нее, прислушиваюсь к звукам снаружи —зараженные никуда не делись. Нейт, пожалуйста, не будь одним из них. Прошу тебя, не будь одним из них.
К глазам подступают слезы – я быстро моргаю. Не хватало еще разреветься на глазах у Инспектора (да и в принципе). Чтобы занять себя, возвращаюсь к обыску, но хватает меня ненадолго.
Я мечусь, как тигрица в клетке, и, когда мой поисковый запал подходит к концу, без сил опускаюсь на одну из больших коробок.
Нет, неужели все закончится именно так?
Внезапно я начинаю тихо смеяться, прикрыв лицо ладонью.
– Почему-у? – спрашиваю, смеясь, в пустоту, убираю ладонь и поднимаю взгляд на Инспектора. – Почему с тобой? Из всех людей на планете я застряла здесь именно с тобой! – Я продолжаю «веселиться». Лишь бы это не была истерика, потому что не представляю, как с ней бороться. Глубоко выдохнув, я немного успокаиваюсь, встаю с коробки и подхожу к Инспектору. – Надеюсь, ты жалеешь об этом, – я обвожу помещение рукой, – как и я.
А лучше больше. Но это вряд ли возможно.
Он задумчиво смотрит на меня, будто решает логическую задачку, затем опускает на пол коробку, которая была у него в руках, и выдает:
– Я много о чем жалею. Но здесь мы, по крайней мере, в относительной безопасности.
– В безопасности?! – я «загораюсь» с новой силой. – Медленная смерть в этой коробке – это, по-твоему, безопасность? – Не знаю, пожалею ли о том, что скажу дальше, но слова сами вылетают изо рта. – Да я лучше бы сейчас была там, с ними, – я тыкаю пальцем в дверь, – чем с тобой здесь!
Глава 4. Аарон
Я почти физически чувствую, как с каждым произнесенным словом нарастает напряжение в этом гребаном холодильнике.
Был у меня опыт перемещения по минному полю, и то, что происходит сейчас, по своему накалу не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытывал тогда. Жаль, что приборами обнаружения мин нельзя определить, какая из твоих фраз приведет к эмоциональному взрыву. В разговоре с другим человеком вообще редко можно понять, как на него подействует то или иное слово. И если в отношении остального своего окружения я практически никогда не задумываюсь и говорю все в лоб, то в случае с Мартин такая прямота грозит мне дробью в задницу. Хотя… с ней и уклонение от ответа может привести к тому же. Класс.
Но пока мы молчим, напряжение становится только сильнее. С каждым сдвинутым мной ящиком, с каждым движением Евы я понимаю, что тот самый «взрыв» произойдет в любой момент, даже если я ничего не скажу.
Когда после шумного разбора полок и постоянной ходьбы по холодильнику Мартин затихает и начинает смеяться, меня пробирает до мурашек. На сегодня я уже перевыполнил