Не вернулся.
Вместо него пришёл Леонард, который, не щадя чувств, рассказал горькую правду и предоставил веские доказательства чужого предательства и моей слепоты.
Я сжала кулаки, прогоняя подступающие слёзы. Как же тогда было больно, но удалось пережить это. Выдержу и сейчас.
– Герцог Архольд примет вас, миледи, – вернувшись, сообщил дворецкий. – Прошу за мной.
Удивление уже прошло, и пожилой мужчина смерил меня спокойным взглядом, явно присматриваясь как к потенциальной хозяйке. Надо же, а я, оказывается, герцогиня.
Горькая улыбка на губах и отрицание в душе.
Кивнув, я схватила подол платья и прошла следом вглубь особняка, слишком взволнованная, чтобы смотреть по сторонам. Каблуков на туфельках не было, но всё равно наши шаги гулко отзывались в пустом коридоре. Даже слуг не было. Всё словно вымерло или застыло перед встречей.
«Какой он сейчас? Изменился ли? Стал другим? И что будет, когда мы встретимся? Отзовётся ли что-нибудь в груди?»
Бесшумно открылась одна из дверей, и я, не медля ни секунды, сделала первый шаг.
Мергери вчера сказала, что Дерек возмужал, вырос и еще больше похорошел, став настоящим мужчиной. Не знаю, я ничего подобного не заметила. Молодой человек и раньше был хорош собой, а сейчас, в свои двадцать шесть, полностью утратил юношеское очарование, распрощавшись с пелёнками и вступив во взрослую жизнь.
В гостиной находился именно мужчина – уверенный, спокойный и сосредоточенный. Тёмный хищник, поймавший в свои силки белоснежную голубку. Так было раньше, а сейчас?
А я, стоя в дверном проёме, всё пыталась найти различия. Возможно, Архольд стал шире в плечах, мне казалось, что раньше они были меньше. Талия стала уже, или это из-за плеч. Волосы были всё такими же черными, и пряди длинной рваной чёлки всё так же падали на лоб.
Небольшая гостиная была обставлена чудовищной громоздкой мебелью. Мягкая диванная группа у окна с ванильно-розовой обивкой и резными ножками. Лиловые гардины, украшенные тяжелыми золотистыми узорами, тюль безобразного грязного желтого цвета, который совершенно не подходил сюда. Тяжелый тёмно-коричневый шкаф и небольшой камин, полка которого была сплошь заставлена фарфоровыми статуэтками розовощеких пупсов в самых различных позах. Всё это сбило меня с толку. Не так должна была выглядеть гостиная герцога, обстановка больше подходила для семидесятилетней бабушки, обожающей котиков.
И Архольд тёмным пятном выделялся на этом фоне, так ярко, что не заметить его было просто невозможно.
Один взгляд на молодого герцога, прямо в чёрные как ночь глаза, и сердце ёкнуло. Душа не забыла, как бы я себя ни убеждала, и сделать с этим ничего нельзя.
– Здравствуй, Сэм.
Голос Корвила был таким же низким, чуть хриплым, и так же, как четыре года назад, пробивал до дрожи в коленках. Вот только я больше не была той наивной семнадцатилетней девчонкой.
– Селина, – поправила я его, снимая с головы капюшон. –