Понравился Вале и хозяин дома, который появился вскоре и с порога радостно всех поприветствовал, а подарки он купил сразу обеим внучкам – Ваське лохматого почему-то коричневого зайца, а Вале, которую никогда не видел, но уже принял как родную, набор «Доктор» со всеми атрибутами по теме. В его слегка прищуренных глазах с морщинками-лучиками в уголках чувствовалась доброта и сердечность. Василиса не сходила с рук дедушки. Щупала его аккуратную бородку, прижималась к его груди и лопотала на своём языке что-то очень быстро и весело. Дед согласно кивал и целовал её в макушку. За один день Валя увидела столько ласки и семейного счастья, сколько не видела за всю свою жизнь. Нет, мама её очень любила, но не была такой ласковой, как люди в этой семье. В деревне вообще непринято так открыто показывать свои чувства, поэтому Валю удивляло многое, в том числе и это. Хотя, она вдруг отметила про себя, ей тоже хочется сесть рядом с дедушкой, которого в её жизни никогда не было, то есть он был – но на снимке в доме, и прижаться вот так к нему, как это делает Василиса. Большой добрый дедушка, само слово ей показалось согревающим и милым. Оно почему-то напоминало Деда Мороза, ведь он тоже дедушка. А ещё он приносил подарки. Правда, в Беляниново его подарки были куда скромнее, чем мечталось Вале, но она не расстраивалась. Мама говорила, что очень скоро начнут сбываться все её мечты, скоро-скоро. Потому что Дед Мороз слышит каждого ребёнка. Да, Валя ещё верила в него.
Вадим вошёл в кухню, Виолетта Григорьевна загружала посудомоечную машину.
– Мам, – он опёрся о дверной косяк, сложил руки на груди.
– Что, сынок? – Виолетта Григорьевна придирчиво рассматривала блюдечко, вроде бы чистое, его не использовали, но всё равно – положила в мойку.
– Как тебе Валя?
– Чудесная девочка, – она улыбнулась, посмотрела на сына. – Я рада, что вы с Викой её удочерили. На редкость правильное решение.
– Я не уверен в этом, – отозвался Вадим, поджал губы.
– В чём дело, Вадик? – Виолетта Григорьевна почувствовала неладное.
– Не знаю, – он пожал плечами, – мне неуютно с ней в одном доме, – неохотно признался. Но ведь маме можно всё рассказывать, она поймёт. – К тому же Виктория так много уделяет ей времени, что на меня совсем не остаётся. Мы стали видеться в кровати, и… – он запнулся, – она сразу засыпает. А ещё такое ощущение, будто у меня отняли свободу.
– Свободу? – переспросила Виолетта Григорьевна, нахмурилась. То, что она услышала от сына, ей не понравилось. – И в чём же она заключается – твоя свобода?
– Моё