– Они все связаны! – кричит Ник.
То, что он объясняет дальше, чертыхаясь через каждые два слова, я не могу разобрать. «В каком смысле связаны?» – готовя сорваться с языка вопрос, но Ник уже проносится мимо.
– Туда, через это здание!
Разбегается, отталкивается и уже через секунду оказывается на треугольной крыше соседнего магазина. Легко скользит вниз по красной черепице до края кровли, зацепляется за водосток и, повиснув на руках, спрыгивает, приземляясь на ноги.
– Давай же! – оглядываясь по сторонам, кричит он мне, протягивая руки.
А я застываю на краю, словно перед пропастью. Это только со стороны здорово наблюдать, как в фильме герои перепрыгивают с крыши на крышу, цепляясь за скользкую поверхность, как кошки за ствол дерева, и одновременно отстреливаясь от полчища врагов. В реальности же я не могу даже шага ступить, чтобы перепрыгнуть небольшое расстояние, разделяющее два магазина.
Позади уже слышны глухие удары и скрежет металла, пули пытаются пробить стальные петли на дверях. Металл дрожит.
– Ви, давай, – умоляет Ник, – я тебя поймаю, обещаю!
Внезапно в висках начинает пульсировать, а кончики пальцев – болезненно колоть. Я зажмуриваюсь и потираю глаза, которые застилает белая дымка.
– Виола!
Ник кричит что-то еще, но я его уже не слышу. Даже касание ветра причиняет боль, и перед глазами вспыхивают один за другим образы.
Золотые колосья простираются до самого горизонта, колышутся штормовыми волнами, наклоняясь под порывами ветра, принесшего запах влажной земли и садовых яблок. Пахнет дождем и теплым летом. Тяжелые тучи висят так низко, что, кажется, руку протяни – и сможешь пропустить сквозь пальцы серую грозовую вату. Скоро начнется дождь. В отдалении слышен звук шагов. Пол скрипит под тяжелыми сапогами…
Кто-то передергивает затвор ружья, сердце начинает биться быстрее, когда я вижу удаляющиеся все дальше в поле спины ребят. Они убежали. Я осталась одна, совсем одна!
– Ну же, прыгай!
Темноволосый, коротко стриженный мальчишка протягивает кверху руки. Ник?
Его голубые глаза широко распахнуты, он судорожно оглядывается через плечо, переминаясь с ноги на ногу, готовясь тут же припустить, что есть сил.
– Беги, как они! Чего стоишь? – бросаю я в него слова-камни. – После того, что ты сделал, я даже видеть тебя не хочу. Мне не нужна твоя помощь!
Я стою на самом краю деревянного настила, рассохшегося и растрескавшегося от времени, не в силах пошевелиться. Слезть обратно тем же путем уже не получится, а лететь с высоты второго этажа, пусть и на кучу сена, рискуя переломать себе ноги, страшно до жути.
– Глупая девчонка, ты представляешь, что будет, если нас здесь увидят?! – шепотом кричит он, беспомощно опускает руки и начинает умолять: – Ну давай же, Ви, прыгай! Клянусь, я разрешу ударить меня снова,