– Я тебе так скажу. Каждому свое. У Олега течет крыша по другому поводу – он со своими самурайскими принципами тоже много чудит, согласись? Ему нужен весь этот антураж – он господин, рядом гейша, кимоно, поклоны и все вот это. Ну, скажи, что это не так?
– Так. Но это его жизнь, и он в Тему принес ровно то, что ему близко. Не понимаю только, зачем ты Олега сюда приплетаешь.
– Потому что ты начинаешь напоминать его, – Север перекинул ногу за ногу и вздохнул: – Может быть, дело-то не в принципах, а в том, какая нижняя у тебя. Я вот в последнее время стал за собой замечать, что при Мари хотелось себя как-то иначе вести. Да ладно, что ты ржешь? – но я не мог удержаться от смеха – это заметил тогда не только сам Север, но и мы с Олегом. – Ну, правда… Помнишь, на дачу приезжали впятером, когда Олег лежал в больнице? Ты еще тогда Лерку доминячил во весь рост?
– Ну…
– Я же тогда за вами с Мари весь вечер наблюдал, все ждал, чем закончится. Помню, как ты ей вишню в ротик складывал – ох, и лицо у тебя было… Мне казалось, ты ее прямо во дворе завалишь, на мешке, даже не посмотришь, что я сижу рядом.
– Нет, Славка, этого бы не было. Я ей тогда обещал, что не притронусь, хотя очень хотел, чего там… – я махнул рукой. – Но с ней всегда так было – вот она рядом, и мозги отключаются. Я же тогда почему с Леркой так… из-за Мари. Она меня вздернула, но я понимал, что разрядиться с ней не получится, ну, не мог я в очередной раз проотвечаться… Вот Лерка и попала под горячую руку. Да, зажестил, конечно, чего уж… Но это было лучше, чем снова дать Мари повод меня подкалывать.
– Тебе так важно было ее мнение, Дэн? Ну, ты ведь Верхний, разве тебя должно волновать, что думает о тебе чужая нижняя?
– Да мне вообще до звезды мнение любой нижней. Но это была Мари, и это другое.
– Надоело, Дэн, – Север поднялся и пошел к выходу. – «Мари, Мари, Мари» – ты точно башкой двинулся. Мари больше нет. Все, точка. Финиш. Найди новую нижнюю – или Лерку верни, и забудь уже о Мари. Так всем будет лучше.
Он ушел, а я еще долго сидел в темной комнате, потягивая виски и включив телевизор, в который была воткнута флэшка со снимками Мари. Наверное, Север прав – я болен, мне надо лечиться. Невозможно остаток жизни страдать по умершей женщине, пусть даже любил ее. Надо что-то менять, но как? Как?!
«Есть один сон, который я вижу периодически. Питер, ранняя весна – или поздняя осень, еще (или уже) лежит снег, кругом серо, грязно и влажно. Мы с Лялькой ищем кафе и никак не можем найти. Я четко помню, что оно было здесь, в этом дворе-колодце, и даже сейчас там есть что-то, но, попав внутрь, мы понимаем – нет, это не то место. Выходим, бредем дальше сквозь моросящий