– А что такое синтоис?.. – перестал жевать Хол.
– То, что относится к нашей японской религии синто, – с удовольствием стала отвечать миссис Сасаки. – Правда, это даже не совсем религия, хотя слово «синто» переводится как «путь богов». Это скорее мировоззрение. Связь с прошлым, с предками, с самой природой.
– В Японии очень много таких храмов. Они разбросаны по всей стране, – добавил её муж. – В них всегда бывает много туристов самых разных национальностей и верований.
За соседним столиком кто-то громко захохотал, то был Мервин Кросби, и мистер Сасаки нахмурился.
– В этой религии, – продолжила его жена, – природа одухотворена. Можно сказать, что синто – это не только «путь богов», но и «путь природы». Природа требует особого уважения, и жаль, что многие люди этого не понимают, а относятся к ней чисто потребительски.
– Мы давно мечтали поехать в Африку на фотосафари, – снова заговорил мистер Сасаки, – только, кажется… – тут он дотронулся до руки жены, – нам не повезло. С нами едет и мистер Кросби, а мы его хорошо знаем. Он собирается строить какое-то суперказино рядом с нашим храмом. Это было бы катастрофой. Мы выходили на протесты. Собственно, всю кампанию против строительства казино моя жена и возглавляла.
– Вы молодцы, – сказал Хол, снова почувствовав себя очень взрослым.
– А я вот в Японии уже давно не был, – задумчиво проговорил дядя. – И давно мечтаю прокатиться на ваших скоростных поездах синкансэнах, но, знаете, пока не получается.
– Синкан… как? – опять переспросил Хол.
– Синкансэны. Их ещё называют «поезда-пули», потому что они имеют характерный обтекаемый нос и скорость около трёхсот километров в час.
Когда салат был съеден и принесли основное блюдо, дядя Нэт и мистер Сасаки продолжили разговор о Японии, но им всё время мешал Мервин Кросби. Медиамагнат очень громко разговаривал, а тут ещё во весь голос начал расхваливать мясо, которое ему принесли.
– Стейк с кровью, именно как я люблю! Передай шефу, – сказал он официанту, – скажи, что отличная работа.
– Вы не могли бы говорить чуть потише? – внезапно обратился к нему Эрик Лавджой. – Мы ведь тоже тут разговариваем.
Берил Браш даже ойкнула, поражённая смелостью своего спутника, да и все остальные резко замолчали.
Мервин Кросби набычился, потом медленно повернул голову, но не понял, кто ему сделал замечание, а поэтому осмотрел всех, хотя заговорил примирительно:
– Ну чего вы на меня смотрите? Чего я такого сказал? Просто похвалил работу повара. В жизни я перепробовал много стейков. И ещё надеюсь попробовать. И когда мне пожарят сочнейший кусок носорожьего мяса, я тоже молчать не буду. Я ведь мужчина, а не какой-то там хлипкий актёришка из женского сериала…
Чернокожий актёр Патрис, сидевший с Поршей за угловым столиком, вскочил на ноги, едва не уронив стул, но Порша сумела усадить его на место.
– Прекрати, пап! – почти выкрикнула