В таком случае, каким человеком была Надя в других жизнях, раз заслужила столько страданий?
Вселенная ответила еще одним урчанием в животе.
– Что мне теперь делать? – произнесла она вслух.
Надя ни разу не звонила в службу помощи на дорогах. В этом не было необходимости. Она умела менять колеса, доливать жидкость для стеклоочистителей и прикуривать севший аккумулятор.
Но она не умела создавать бензин из стыда и испарений или даже из своего «ядовитого» пота.
Она попыталась завести машину еще раз. Все было бесполезно.
Вздохнув, она вышла из машины и порылась в багажнике – единственном месте, где она позволяла себе беспорядок. Наконец, под грудой бумаг она нашла небольшую канистру для бензина.
Надя поискала в телефоне ближайшую заправочную станцию. Она проезжала мимо нее по дороге. Ей следовало остановиться и заправиться, но она не хотела опаздывать на встречу с мистером Хокинсом.
А потом. Она ждала, пока он выйдет из душа.
Ей хотелось кричать.
Почему она так плохо разбиралась в знаках?
Заправочная станция располагалась всего в миле от особняка, но на Наде были дорогие туфли от Джимми Чу. Подъездная дорожка была вымощена булыжником и гравием, и к тому времени, как Надя дошла бы до основной дороги, кожаные каблуки оказались бы изодраны в клочья.
Возможно, она могла бы вызвать Uber туда и обратно?
– Тебе нужна помощь? – спросил мужчина у машины рядом с ней.
– Раке… – вскрикнула она, резко обернувшись. – …та.
Черт.
Она вообще не слышала, как он подошел к ней.
Она прикусила губу, лицо горело от смущения, но подняв на него глаза, Надя натянула на лицо уверенную улыбку.
– Привет… – она снова чуть не сказала «Ракета».
Она забыла его имя.
Проклятье!
Он искренне улыбнулся, и от взгляда его шокирующе светло-карих глаз ее сердце затрепетало, словно пойманная на крючок рыбка. Она почувствовала влагу… там, и взмолилась, чтобы это были не месячные. Ей нужно было воспользоваться уборной. Ее тело превратилось в дурацкую бомбу замедленного действия.
– Тебе нужна помощь… Нани? – переспросил он, очевидно, тоже не вспомнив ее имени.
Она испытала тихий восторг, от которого которого странно и сладко потянуло внизу живота.
– Надя, – поправила она, и ее слова прозвучали слишком резко, но, опять же. Ей ведь теперь нужно было установить какие-то жесткие границы? – Меня зовут Надя Паласио.
– Привет, Надя Паласио, – повторил он, протягивая руку для рукопожатия. Если бы она не была брошенной невестой, то упала бы в обморок от того, как он произнес каждый слог ее имени. Нет, она не была брошенной. Это она разорвала помолвку. Она являлась хозяйкой положения. Не так ли?
– Я – Маркос Хокинс. – Он