– Существовал этот дуб во время составления вашего «обряда»? – спросил я, когда мы проезжали мимо.
– Он стоял здесь, вероятно, во время завоевания Англии норманнами, – ответил Месгрэв. – Он имеет 23 фута в обхвате.
Итак, одно из моих предположений оказывалось верным.
– Есть у вас старые вязы? – спросил я.
– Вот там стоял очень старый вяз, но десять лет тому назад его разбило молнией, и мы спилили его ствол.
– Вы можете найти это место, где стояло это дерево?
– О, да.
– Других вязов нет?
– Старых нет, но много молодых.
– Мне бы хотелось видеть место, где рос этот вяз.
Мы приехали в шарабане, и мой клиент тотчас же, не заходя в дом, повел меня на опушку лужайки, где стоял прежде вяз – почти на половине пути между дубом и домом. Мои исследования, по-видимому, шли успешно.
– Я полагаю, невозможно определить высоту этого вяза? – спросил я.
– Могу сразу ответить на этот вопрос. Он был высотою в 64 фута.
– Каким образом вы знаете это? – с удивлением спросил я.
– Когда мой старый учитель давал мне, бывало, задачу по тригонометрии, то она всегда касалась измерения вершин. Мальчиком я измерил каждое дерево и каждое строение в нашем поместье.
Это была совершенно неожиданная удача. У меня уже оказывалось больше данных, чем я мог ожидать за такое короткое время.
– Скажите, пожалуйста, – спросил я, – ваш дворецкий не предлагал вам никогда подобного вопроса?
Реджинальд Мёсгрэв с изумлением взглянул на меня.
– Теперь, когда вы напомнили об этом, я действительно припоминаю, что Брёнтон спрашивал меня несколько месяцев тому назад о высоте этого дерева. Они с грумом поспорили из-за этого.
Можете себе представить, Ватсон, как приятно мне было слышать эти слова. Ведь таким образом оказывалось, что я на верном пути. Я взглянул на солнце. Оно стояло низко на небе, и я рассчитал, что менее чем через час оно будет стоять как раз над вершиной старого дуба. Тогда было бы исполнено одно из условий, упомянутых в «обряде». А тень от вяза должна была означать крайнюю точку тени, иначе говорилось бы о тени от ствола. Значит, мне следовало определить, куда падет конец тени от вяза, когда солнце станет как раз над дубом.
– Ведь это же трудно было сделать, Холмс, когда вяза уже не существовало.
– Я знал только одно: если Брёнтон мог сделать это, то могу и я. К тому же это было