Расчётливый торговец искал и другие источники дохода. Он примеривался, что бы такого вывезти с Карафуто для продажи за границей. Разумеется, самым беспроигрышным товаром были меха соболей, добытых айнами и гиляками…
* * *
Лесной ручей бойко нёс хрустальные струи по аспидно-чёрным ступенькам. Киёмидзу Шима покопался в грунте неподалёку от ручья – угольные пласты выходили на поверхность и здесь. Исследователь отколол кусок угля, полюбовался на масляно-чёрный, увесистый камешек. «Неужели антрацит? Анализ покажет», – подумал Шима, снял со спины мешок и старательно запаковал образец, радуясь находке. Первая в 1907 году экспедиция оказалась на редкость удачной.
Отряд ушёл вперёд, а Шима всё медлил, ходил рядом с ручьем, копал и всюду находил чёрную, лоснящуюся породу.
Тайга темна даже в начале июня – дремучие, заросшие бородой лишайников ели укрывают сопки от солнечного света. Оставаться здесь одному опасно, можно повстречаться с медведем. Хозяева тайги на острове громадные и гостей не любят, так что пора догонять отряд.
Шима не боялся отбиться, следы экспедиции отыщутся без труда. Он снова вышел к ручью. Левый бережок совсем зарос, пришлось перебраться на другую сторону. Над головой возвышался сыпучий обрыв, напрочь загородивший солнце. Слагающие породы опрокинули слои почти вертикально. Здесь стоял холод, словно в гигантском подполе; кое-где мутно белели полосы слежавшегося снега. Шима прыгал с камня на камень, примечая чуть заметные следы ушедшего вперёд отряда.
Над головой послышался шорох. Шима глянул наверх и остолбенел: прямо на него по отвесному склону катился медвежонок. «Убьётся», – сгоряча подумал исследователь и подставил руки. И, только приняв тяжёлый меховой куль, вспомнил, что медвежата по тайге одни не ходят.
Сверху по склону с шуршанием и грохотом посыпались камни. Бросив медвежонка, Шима одним прыжком преодолел ручей и понёсся по буеракам сломя голову. Бежал он недолго, споткнулся, выскочил на открытое пространство и покатился вниз не хуже того медвежонка. Пока летел, приложился головой об камень, да так, что из правого глаза голубая искра выскочила.
Исследователь рухнул в большой куст шиповника, который, жиганув по лицу и рукам, немного задержал падение. Лёгкие, казалось, смяло ударом. Некоторое время Шима лежал плашмя, судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Кое-как отдышавшись, он хотел встать, но тут боль выстрелила в бок, в руку, ещё и закружилась голова. Исследователь освободился от мешка за плечами, с трудом поднялся и осторожно отряхнул одежду. Удивляясь, почему глаза плохо открываются, Шима провёл ладонью по лицу и обнаружил, что весь в крови. «Надо вернуться к ручью», – с тревогой подумал он, оглядел склон, с которого скатился