– Смотри, не выбрасывай, и никому не отдавай! А то как Михаил Иванович тебя потом узнает?
На подобный вопрос из уст взрослого можно было ответить резко – дескать, кто захочет, тот узнает и без цветов – но с чувствительным чужим ребенком следовало обходиться бережно.
Алёне пришлось собрать все свои небогатые знания по психологии дошкольников и проявить чудеса дипломатии, чтобы распрощаться с новыми знакомыми и все-таки сбежать из ресторана раньше, чем туда придут протрезвевшие и выспавшиеся Эля с Денисом.
Ее ждал лес… Местное царство-государство, где, как положено, был свой правитель, повелевающий деревьями, птицами и зверями, и разнообразными дикими тварями лесными. Алёна знала законы этого царства и старалась их соблюдать, а взамен лес делился с ней своей силой. Помогал снова начать дышать.
Лешего она совсем не боялась, по горькому опыту зная, что бояться на этом свете стоит только людей.
ГЛАВА 3. Лешаки из артели
Серый мир в Яви. Подворье лесовиков Верейских
– Ну что, большак, повидал ты отсуленную-то, аль нет? – вопросила бабка-лешачиха, ставя на стол дымящийся горшок с грибной похлебкой.
Михайло Верейский, здешних мест хозяин, совсем еще молодой по лешачьим меркам, уже носил почетное прозвание большака лесной артели. Разговоров лишних он не любил, а не в меру любопытных, бывало, заводил на болото или в бурелом; но бабка-лешачиха – не то, что глупая деревенская сплетница. Своя. С нею можно было и поделиться, даже и совета спросить.
Пниха сложила руки на животе, ждала с деланным смирением – что скажет хозяин…
Михайло сверкнул свинцово-серыми глазами из-под густых бровей и ответствовал:
– Повидал.
– А она-то тебя видала, признала?
– Не видала, а если б и видала – не признала бы.
– Первоцветы-то хоть взяла?
– Взяла, да сперва брать не хотела…
– Да с чего ж так-то?
– Да уж вот так вот. Малец наш, найденыш, ее насилу уговорил. Только все равно без толку… не внятно ей.
– Эвона как! – бабка Пниха сочувственно кивнула и принялась разливать похлебку по деревянным мискам – ни капельки мимо не проронила, как всегда.
Трое взрослых лешаков из Верейской артели, и пара лешачат, по малолетству ни к людям, ни на лесные работы не ходивших, но помогавших Пнихе по хозяйству, жадно смотрели на еду; но никто порядка не нарушал: дождались, пока Михайло-большак снимет пробу да стукнет по горшку ложкой. Тогда и взрослые, и малые сразу накинулись, и сами весело застучали ложками, на разговоры больше не отвлекались. К чему досужая болтовня о суетных людских делах, о далекой еще свадьбе большака, когда на столе бабкина вкуснотища из лесных