Справа от Сатурна,
Над луной.
И выпустил их прямо в небо.
Как золотых рыбок.
Летают теперь, незаметные,
Как пыльца на пчелиных крыльях.
Тьюкуррпа пятая
Про время
Сначала не было времени.
Не было и пространства.
Это было скучно:
Некуда идти,
Нечего видеть,
Нечего надеть,
Не о чем помнить,
Некогда умирать.
А потом всё стало по-другому.
Всё стало обычно.
Потому что Боссе подумал.
Подумал о том, что можно вспомнить,
И пойти прогуляться.
И стало:
То, куда пойти – местом,
То, о чём вспомнить – памятником.
Пушкину, например.
Огромным, высеченным в мраморе.
Или просто в камне —
Тут уж, как посмотреть,
С какой стороны подойти.
И так стало пространство.
Потому что место.
И время так стало,
Потому что памятник.
Огромный.
Каменный.
Многомерный.
И Боссе принялся думать во все стороны сразу.
Сделал прошлое.
Будущее сделал.
И того, чего не будет никогда существовать
Тоже сделал.
На всякий случай.
Получилось интересно.
Получилось осмысленно.
Памятник. Время. Пространство.
Можно просто
Пойти погулять.
И Боссе гулял вокруг памятника.
И распихивал всё свободное время
По кармана.
Всё время, которое успевал найти.
Но карманы у Боссе были дырявые.
Так уж получилось.
Один такой маленький Боссе,
И такие большие дырки в его карманах.
И он постоянно терял время.
И находил его снова.
И снова складывал его в карманы.
И обратно терял.
И так по спирали.
Тьюкуррпа шестая
Про Улле
Улле жил на дереве.
Он не был ни птичкой, ни рыбкой.
Он просто жил на дереве,
Потому что ему так нравилось.
Просыпаться на дереве,
Расти на дереве,
Созревать на дереве.
Падать в тёплую тёмную землю.
С дерева. Осенью.
Он скакал с ветки на ветку.
И висел над травой вровень с горизонтом.
И пускал корни.
И путался глубоко-глубоко.
Так глубоко, что его кольца смешались
С кольцами дерева.
И их стало много.
А потом пришли люди.
Они спилили дерево.
Они спилили Улле.
Они собрали все-все кольца
И обменяли их в городе на деньги.
И самого Улле тоже обменяли.
Его купили банкиры.
Вложили в банки.
И закопали глубоко – так глубоко,
Что не достанешь.
Но Улле всех обхитрил.
Улле вырастил себе перья.
И хвост