В конце концов пожилой, мудрый и страдающий кит, которым он стал годы спустя, пытался примирить художника, жившего внутри него, с истиной, которая давно ему открылась. Боли не хотел никто, ни в виде песни, ни в какой другой форме. Соплеменники бежали от него, а он все пел: чтобы предостеречь их и направить в безопасное место.
Задолго до рождения Эа, до того как Лонги были вынуждены бежать и наслаждались жизнью у себя дома, Полосатик и вся его большая семья с удовольствием странствовали от южных холодных вод к теплым тропическим нерестилищам. Толпы горбачей бродили по одним и тем же певчим тропам, желая повидаться с друзьями и родственниками и посмотреть на забавы молодых.
Полосатик уже достиг совершеннолетия, на его грудных плавниках поселились маленькие колонии острых ракушек. Он знал, что они полезны для брачных битв, но ему не нравились конфликты. Понаблюдав за схватками самцов, он удивился, почему бы им просто не петь получше. Самкам всегда нравились хорошие песни, и с юных лет Полосатик привык развлекать членов семьи вокальными упражнениями. С возрастом его диапазон увеличивался, но сохранял легкий тон, и он возлагал надежды на то, что со временем станет Певцом Океана. Эту ежегодную почетную награду присуждали самцу любого вида, чей песенный цикл становился самым популярным. В этом и заключалось удовольствие на певческих путях: послушать, как претенденты на звание развлекают неторопливо плывущие стаи.
Молодой Полосатик как раз работал над собственной версией традиционной арии, когда семья пересекла знакомые течения, за которыми, собственно, и начинались тропики. До архипелага, где обычно размножались киты, оставалось совсем немного. Волнение нарастало. Уже готовые к брачным играм самки проталкивались вперед, холостяки скромно держались позади, старейшины традиционно занимали место в середине. В общем гомоне невозможно было сосредоточиться и правильно выстроить свою партию. Полосатик отплыл в сторону.
Он чувствовал, как от группы женщин впереди, матерей и бабушек, исходит мирное ощущение довольства. Они упоенно болтали – еще бы, ведь не виделись целый год. Он слышал вскрики молодых китов, копивших тепло, чтобы согреть благосклонных самок. И все-таки вокруг было слишком шумно. Он двинулся дальше.
А потом раздался незнакомый звук, такой мощный, что поглотил все другие звуки, а через мгновение последовал могучий удар. Что-то огромное неслось на них, направляясь прямо в гущу китов. Безликий металлический зверь пробороздил поверхность океана. Киты все еще растерянно озирались, не в силах оценить ужасающие размеры пришельца, а он уже ворвался в самую середину стаи, вспыхнул и исчез в глубине. Юный Полосатик повернул назад, но там была только багровая муть. Он плыл в крови своей семьи. Он искал их, но стаи больше не было. Полосатик не верил своим глазам – семья пропала. Он ждал, ждал долго. А потом пришли акулы. Больше здесь делать было нечего. Он ушел.
Он