– Почему она не смогла войти? – прошептала она.
– Ее система настроена на психическую энергию, – объяснил Барретт. – Очевидно, здесь очень сильные поля.
– Почему именно здесь?
– Возможно, дело в контрасте. Церковь в аду – что-то вроде этого.
Эдит кивнула и оглянулась на Фишера:
– А его почему это не беспокоит?
– Возможно, он лучше умеет защищаться.
Эдит снова кивнула и остановилась, ожидая, пока Лайонел закончит оглядывать помещение церкви с низким потолком. Здесь было пятьдесят скамеек для посетителей, перед ними стоял алтарь, а над ним, поблескивая в свете свечей, виднелась фигура распятого Иисуса в человеческий рост.
– Это лишь похоже на храм, – проговорила Эдит и в шоке отшатнулась, увидев, что фигура Иисуса голая и между ног у нее торчит кверху огромный фаллос.
Глядя на непристойное распятие, она не удержалась от возгласа отвращения. Воздух вокруг словно сгустился и свернулся клубком у нее в горле.
Только теперь Эдит заметила, что стены церкви покрыты порнографическими фресками. Глаз выхватил справа одну, изображавшую массовую оргию с полуодетыми монахинями и священнослужителями, их безумные лица искажала маниакальная похоть.
– Опошление святого, – сказал Барретт. – Древняя болезнь.
– Он действительно был больной, – прошептала Эдит.
– Да.
Барретт взял ее под руку, и, пока он вел ее по проходу, Эдит увидела, что Фишер уже ушел. Они нашли его в коридоре.
– Она ушла, – сказал он.
Эдит уставилась на него:
– Как она могла… – Она прервалась, озираясь.
– Уверен, ничего страшного, – успокаивающим тоном произнес Барретт.
– Вы уверены? – со злобой проговорил Фишер.
– Я уверен, что с ней все в порядке, – твердо сказал Барретт. – Мисс Таннер! – позвал он. – Пошли, дорогая. – Он двинулся по коридору. – Мисс Таннер!
Фишер молча следовал за ним.
– Лайонел, с чего бы ей…
– Не будем делать скоропалительных заключений, – прервал ее Барретт и позвал снова: – Мисс Таннер!
– Я здесь!
Барретт улыбнулся Эдит и взглянул на Фишера. Напряжение на лице у того не исчезло.
Флоренс стояла в дальнем конце зала. Они поспешили к ней, и их шаги не в такт застучали по полу.
– Вы не должны были так поступать, мисс Таннер, – сказал Барретт. – Все встревожились из-за вас.
– Простите, – ответила Флоренс, но это было лишь формальное извинение. – Я услышала здесь чей-то голос.
Эдит вздрогнула.
Флоренс указала на испанский комод рядом с собой, в ореховое дерево был встроен граммофон. Нагнувшись к его диску, она сняла пластинку и показала им:
– Вот в чем дело.
– Но как он мог работать без электричества? – не поняла Эдит.
– Ты забыла: они пользовались заводными граммофонами.
Барретт поставил подсвечник на комод и взял у Флоренс пластинку.
– Самодельная, –