– Кажется, я отчасти получила ответ, кто вселился в этот дом.
– Да ну?
Барретт посмотрел на нее с интересом, явно скорее вежливым, чем искренним.
– Тот голос, что предостерегал нас. Тот стук по столу. Личность, что ночью явилась мне в комнате. Молодой человек.
– И кто же это? – спросил Барретт.
– Сын Беласко.
Они молча посмотрели на нее.
– Помните, мистер Фишер говорил о нем.
– Но разве он не сказал, что сам не уверен, был у Беласко сын или нет?
Флоренс кивнула:
– Но он был. И теперь он здесь, мучается и страдает. Должно быть, он стал духом в ранние годы – мне ощущается, чуть за двадцать. Он очень молод и очень напуган – а поскольку напуган, то очень зол и враждебен. Я верю, что, если мы убедим его войти с нами в контакт, часть темных сил исчезнет.
Барретт кивнул. «Не верю ни слову», – подумал он и сказал:
– Это очень интересно.
«Я знаю, что он мне не верит, – подумала Флоренс, – но все равно лучше сказать ему, что я думаю».
Она уже хотела сменить тему, когда послышался громкий стук в дверь. Пившая кофе Эдит вздрогнула и облилась. Барретт улыбнулся ей:
– Наверное, привезли генератор. И надеюсь, плотника тоже.
Он встал, взял трость и подсвечник и двинулся к большому залу, потом остановился и оглянулся на Эдит.
– Полагаю, нет никакой опасности в том, чтобы оставить вас на время одних, пока я открою дверь, – помолчав, проговорил он.
Проковыляв через большой зал и вестибюль, Барретт открыл входную дверь и увидел на крыльце представителя Дойча с поднятым воротником и зонтиком в руке. Оказалось, что на улице дождь.
– Я доставил вам генератор и плотника, – сказал пришедший.
Барретт кивнул:
– А кошку?
– И кошку.
Барретт удовлетворенно улыбнулся. Теперь можно начинать.
Зажегся свет, и все четверо в унисон издали радостный возглас.
– Будь я проклят, – сказал Фишер, и все не удержались от улыбки.
– Никогда не думала, что электрические лампы могут быть такими красивыми, – призналась Эдит.
Залитый светом, большой зал совершенно преобразился. Теперь его размеры казались не зловещими, а царственными. Больше не маячили черные тени, и он представлялся огромным музейным залом, а не населенной призраками пещерой. Эдит взглянула на Фишера. Он был очевидно обрадован: его осанка изменилась, настороженность в глазах исчезла. Она посмотрела на Флоренс, сидевшую с кошкой на коленях, и с улыбкой подумала: «Горит свет. Мирно сидит кошка. Теперь это совсем не похоже на дом с привидениями».
Вдруг лампы замерцали и погасли, и, хотя они тут же зажглись вновь, Эдит обмерла. «Только не это», – прошептала она.
– Спокойно, –