Линдер, чувствуя приближение врага, зарядил гладкоствольный мушкет шариком пули.
« Жаль, что пришлось обменять отцовский арбалет на это… Пуля не сделает и половины того, на что способен арбалетный болт»
Говорят, будто в Вельзувике придумали делать какие-то насечки в стволе, которые увеличивают мощь пули. Но про эту страну ходят разные слухи, поди, догадайся, какие из них – правда, а какие только сказка, что рассказывают на ночь детям. Хотя, их земли богаты самородной селитрой, что образуется в щелочах и гниющих травах. Она, как снега на Севере Сартолла, припорашивает землю. Поэтому вельзувийцы раньше других и начали использовать порох, в том числе и оружейники. Но для сартолльца меч – самое лучшее средство в бою.
Линдер сделал первый выстрел, и заряжал вторую пулю, когда его настигла вражеская стрела. Дорханд едва не закричал, видя, как убивали отца, но Ланжер закрыл ему рот шершавой ладонью.
– Боги! Молчите! Иначе они нас заметят! Ваше Величество! Вы не должны открывать рта, без моего разрешения. Это может быть слишком опасно!
Через какое-то время их таки заметили. Бандиты вытащили их из-за камня. Дорханд укусил схватившего его мужчину за руку.
– Ещё раз укусишь – зубы выбью!
Советник упал на колени. Не все люди одинаково храбры. А большинство смелостью лишь на словах могут похвастать.
– Возьмите, что хотите! – заорал Ланжер. – Хотите, я отдам всё золото, что есть у меня? А если желаете – берите всех рабов. Забирайте. Но жизни оставьте нам.
– Хорошо, – сказал один из разбойников. – Но мы возьмём и этого мальчика с собой. На Рынке такого возьмут за двойную цену.
Дорханд было заикнулся, что он принц, но Ланжер не дал договорить.
– Берите мальчика. Но мне оставьте жизнь! – сказал советник. Дорханд попытался вырваться. Он укоризненно посмотрел на предателя, но Ланжер опустил взор на песок. Мальчик плюнул на землю.
Так принц стал рабом.
Глава 2. Рынок.
По вторникам невольничий рынок всегда полнился людом. Местные называли этот день «золотой рекой», ведь кошельки наполнялись не только у торговцев живой силой, но и у хозяев местных таверн и притонов. Запах пота и рыбы перемежался тут с ароматом розового и оливкового масел. Редкий вельможа в Песках мог позволить себе ванну. Ближайший оазис находился в пяти днях спешной прогулки на верблюдах. Поэтому многие обливались маслами и сюзерингскими духами, чтобы отбить вонь. Те, кто беднее, не могли позволить сделать и этого.
Когда раскалённый диск солнца в зените, то с земли вместе с пылью подымался пар. Город превращался в такие моменты в духовку. Или в баню. Обычно даже верблюдов в такие моменты освобождали от работы. А торговцы шёлком попивали чай, чтобы хоть как-то восполнить потерю влаги. Но в день Продажи гул наполнял Площадь.
– Десять золотых, и эта красотка пополнит мой гарем! – закричал толстый старик с редкой бородой и чалмой на голове. Он полулежал в тени шатра. Две девочки обмахивали его пальмовыми листьями. Перед ним лежал поднос с виноградом.
– Двадцать