– Я думаю, ты знаешь, сколько крови придётся пролить, чтобы добиться своего. В праве ли мы платить такую цену? Вправе ли мы решать?
– А сколько крови пролито? Такой точно невинной крови. Вправе ли были нас заковывать в цепи? И других. Чем работорговцы лучше, что они считают себя вправе забирать чужое время? Разве Латрих задумывался о цене, которую нужно заплатить ради своей цели? Мы должны принести в наш мир свободу. Я так считаю, – сказал Парис.
– Ты пришёл не для того, чтобы доложить мне о беглецах, не так ли? – спросил Дорханд.
– Наш посланец к королю Гутану, твоему брату, мёртв. На днях привезли его голову.
– Проклятие! – Дорханд ударил кулаком о каменную стену. – Я же хотел исправить всё мирным путём!
– А ещё я принёс вести от союзников, – сказал Парис. – К тебе с визитом прибыл сам Старваль.
Восстание невольников созревало несколько десятилетий. Недовольные участью, рабы убивали хозяев, собирались в небольшие лагеря. Они грабили проезжавшие мимо обозы и освобождали новых невольников.
В стакане воды можно растворить много соли. Сначала она будет просто исчезать в жидкости, а затем раствор станет мутным. Но чтобы начал расти кристалл, нужна затравка, которая покачнёт неустойчивую систему и приведёт к непоправимым изменениям. Такой пылинкой, на которой начал появляться кристалл духа свободы, стал захват власти рабом Намлисом в провинции Силерин.
Старваль оказался седобородым лысым стариком. Когда вошёл Дорханд, он запивал пивом жареного фазана.
– Прости, что не дождался тебя, новый хозяин замка, но после дороги я слишком голоден, поэтому попросил твоих слуг приготовить мне этого замечательного фазана.
– Не слуг. Товарищей.
– Прости. Я из богатого рода, поэтому привык к слугам в замках. Старваль, – старик протянул руку. Дорханд пожал её.
– И что же ты делаешь среди повстанцев, Старваль из богатого рода?
– Это давняя история, – Старваль на минуту задумался. – Прошлая жизнь. Намлис, слухи о тебе и твоём поступке ширятся. Недавно приезжал твой посланец. Я сначала не придал этому большого значения. Все в нашем лагере прячутся от закона, живём грабежом. В общем, небедно поживаем, лиха не знаем. И к твоим предложениям пойти на Столицу с войском рабов отнеслись сначала, как к шутке. Но последнее время стражи становятся всё злее, преследуют дальше. Намлис, зря ты разворошил осиное гнездо. Сбежал бы, как все, и дело с концом. А ты кликаешь беду. Советники из Линделла, того и гляди, отправят войско против нас. И тогда никому несдобровать! Мы давно прячемся от закона! Но мы не были нужны стражам. А теперь, из-за твоих глупых идей пострадают все беглецы. Остановись, пока не поздно.
– Вы рабы ещё больше тех, что в кандалах! Бесконечно прятаться нельзя! За свободу нужно бороться! – Дорханд сжал кулаки. Он последние ночи плохо спал: во сне являлись глаза Лины в момент перед её смертью. Он мечтал посмотреть в глаза предателя-Ланжера, который заковал его в кандалы.
– Ты