После звонка с английского тихоня прошла до конца крошечного коридора и вошла в совершенно пустой большой спортзал. В нём располагалась дверь на улицу, которая (если Любу не подвела память) обычно открыта в тёплые деньки, дабы выводить школоту на уличные спортплощадки.
Дверь в кабинку физруков была приоткрыта, но Любу, пробегающую тихонько, словно мышка, через зал к выходу на улицу никто не заметил. Иначе бы хорошенько обругали за хождение по крашеному полу в уличной обуви.
Выходная дверь от толчка протяжно скрипнула. Тихоня обернулась на дверь каморки, где раздалось ржание физруков – они не слышали. Поспелова вынырнула во двор и, озираясь, побежала к восточной калитке. Она вела в противоположную сторону станицы, которая Любе была совершенно незнакома. Но сейчас, чтобы избавиться от Сэро, пройти стоит только тут.
Выйдя с территории школы, старшеклассница пошла обходным путём. Улочками и проулками, весьма малознакомыми. Главное – выйти к речке. Она сделала огромный крюк и увеличила время пути домой минут эдак на сорок. Но это было для Поспеловой мелочью по сравнению с избавлением от весьма неприятных объяснений с мамой.
Вдруг Любе в голову закралась весьма отрезвляющая мысль: «А если Сэро вообще не ждал меня? Наверняка забыл, пока травил байки с приятелем или ухлёстывал за какой-нибудь смазливой девицей. Может, поприкалывался опять, как с домашними по химии, а провожать не собирался! И торчать у главных дверей даже не думал. Зачем настолько клёвому парню беспонтовая мочалка?»
Поспелова, шокированная обидной реальностью, остановилась.
«А я, лохушка наивная, уши развесила! Сделала огромный крюк, лишь бы на глаза ему не попасться! Господи, наивная курица! Чуваку просто похрен! Дура я, дура!» – школьница, огорчённо замотав головой, едва не расплакалась.
Подросток тяжёло призналась себе, что, на самом деле, была всё это время счастлива от одной мысли, что у главной двери ждёт её – именно её – один из самых популярных и желанных парней в школе. И это счастье, несмотря на побег от брюнета, подсвечивало изнутри и грело, грело… Трезвая мысль обнулила это состояние до полного серого уныния. И вернуть блаженство вновь никак не получится.
В конце узкой извилистой улицы сквозь ветви деревьев виднелся просвет с водной гладью. Река! Как хорошо! Люба вздохнула: делать нечего, да и менять что-то поздно – и вышла к воде.
Школьница прошла малоизвестный квартал вдоль берега, пока не заметила родной перекрёсток реки со знакомой до оскомины улицей, по которой девочка постоянно ходила в школу. Впереди маячил облюбованный Поспеловой пеший железный мост, почти укрытый ветками ив. Ещё минут тридцать пешком – и она будет дома.
Позади