С каждым шагом ветер пронзал мое тело, как тысячи ледяных игл, а снег, капризно кружа в воздухе, отбирал последние остатки тепла.
Сколько я блуждаю здесь? Час? Два? По мне, так целую вечность.
Левая нога ударилась обо что-то твердое, и я споткнулся и упал. Шершавый снег впился в лицо, а запястье заныло от боли. С невероятным усилием я заставил себя встать и взглянуть на то, обо что умудрился споткнуться. Это была мужская рука с кольцом на безымянном пальце. Синяя и обмерзшая, она неподвижно торчала из-под снега, растопырив тонкие пальцы.
Я запаниковал и начал отступать, не отрывая взгляда от конечности, пока не почувствовал, как спиной уперся во что-то твердое. Невольно вскрикнув, я вскочил на ноги и на этот раз увидел окоченевшее тело женщины.
Только ее лицо, застывшее в снегу, вызвало во мне ужас. Глаза, напоминающие два стёклышка , с неким отчаянием и одновременно смирением смотрели ввысь, словно прежде, чем совершить свой последний вздох и навсегда быть погребенной в этом сугробе, она понадеялась оказаться как можно выше и дальше от этого пронзающего холода. Приглядевшись, я увидел замерзшую слезу на её щеке.
Небольшой ветер коснулся темных волос покойницы и оживил их, заставив танцевать в воздухе. А затем я заметил, как из ее рта появилось едва заметное облачко пара.
Не выдержав этого зрелища, я побежал и стал замечать под слоем снега очередные тела: мужчин, женщин и даже детей. Это был снежный ковер из заледеневших трупов.
Я продолжал бежать, преследуемый темными мыслями и смертью, которая, как мне казалось, поджидала меня на каждом шагу.
Не помню, сколько я так бежал, пока окончательно не выбился из сил. Передохнув, я поднял голову и разглядел за горизонтом девятиэтажку. Дом, от которого я бежал последние несколько часов, вновь открылось моему взору, и меня охватило безнадежное отчаяние.
Отсюда нет выхода.
Отчётливо помню, как в тот злосчастный день я почувствовал жжение в груди, от которого голова пошла кругом. Ноги словно лишились костей, и я начал падать, но вовремя ухватился за краешек стола. Так бы того и гляди, наверняка упал бы и расшиб голову.
Через пять минут это странное ощущение в сердце отступило, как будто его и не было. Стал я размышлять, не шалит ли сердце в мои-то тридцать лет? Да быть не может! Сколько себя помню, всегда занимался спортом: бегал, прыгал, на брусьях подтягивался. Да чего душой кривить, я был отличником по физподготовке как в армии, так и в вузе. Даже на спортивные сборы ездил по лёгкой атлетике, где ниже третьего места никогда не опускался. И вот на тебе! Не верилось.
К обеду я уже и вовсе забыл об этом, списав на переутомление. Оно и немудрено, ведь последние несколько дней у нас на участке выдались, ну прямо туши свет! В столице приходили митинги, в очередной раз собирались свергать власть, и всех этих революционеров вели прямиком ко мне на оформление. И так продолжалось вот уже третьи сутки.
Вот и тут только я сел за стол, как помимо тонны бумажной волокиты мне привели очередного парнишку, закованного в наручники, лет двадцати с небольшим. Под глазом красовался фингал цветом один в один с моим кителем.
– Артём, вот привёл тебе еще одного… дебошира. Оформишь?
– Ну а чего делать, оформим, оформим. Не первый и не последний.
Посадили парня напротив. С виду вроде опрятный, одежка хорошая, волосы по-модному подстрижены, из переднего кармана выглядывает смартфон.
– Пишешь, что ли? – ткнул я ручкой в камеру.
– Не имеете права отбирать. Это моё право, как гражданина Российской Федерации, согласно статье…
– Да все-всё, гражданин. Пиши своё кино. Сдался ты мне…
Мы сидели и ждали, пока мой допотопный компьютер оживёт и откроет мне «Ворд» с шаблоном протокола. И тут неожиданно я снова почувствовал это неприятное жжение в груди, но на этот раз чуть меньше. Тут-то и стали меня посещать мрачные мысли. Не к добру эта боль. Отпроситься у начальства, что ли? А то мало ли…
Компьютер так долго грузился, что я хотел было плюнуть, да по старинке ручкой на бумаге знатока наших законов оформить, но прервал меня звонок с мобильного. Звонила Лерка, моя жена.
Я было хотел сбросить, на работе как никак, но что-то заставило меня всё же принять вызов.
– Да, Лер.
– Артём Егорович?
Сердце ушло в пятки. Голос был мужской, и имя отчество мое незнакомец произнёс с каким-то подозрительным придыханием.
Я сразу же почувствовал что-то неладное.
– Да, это я. А вы кто? Почему вы звоните с телефона моей жены?
Мы с дебоширом встретились взглядами. Парень посматривал на меня с любопытством и все похмыкивал, мол, так тебе и надо. Я встал с кресла и подошёл к окну, откуда открывался вид на задний двор с хоккейной коробкой. Прямо сейчас там бегали молодые ребята и гоняли шайбу, крича друг с другом.
– Мы с