– С чего вы решили? – с капризными нотками в голосе спросила она и, подумав, села. Я сел напротив.
– Как человек искусства, вы меня поймете. Правда, вы еще так молоды. Представляете, он меня даже видеть не хочет.
– Вениамин?
– Надеюсь, вы не будете возражать, что он – гений!
– И вы хотите, чтобы мы помогли его спасти?
– Убедите его, что он погибнет, если останется в этом проклятом месте, в этом монастыре.
– Он убежден, что погибнет, если уйдет отсюда.
– Вот видите – он полностью потерял контакт!
– С кем?
– С Космическим Разумом.
– С Богом?
– Ваш Бог только одна из его многочисленных ипостасей.
– Я, конечно, не разбираюсь, но, может, этот Разум его и спасет. У него наверняка больше возможностей, чем у нас.
– Конечно, больше. Если бы не эта гадина, проститутка, алкашка!
– О ком вы?
– Никогда не прощу себе. Не прощу, не прощу, не прощу! – Она несколько раз ударила рукой по столу.
Я понял, что вопросов лучше не задавать, и только молча смотрел на неё.
– Сама привела её к нему. Помочь хотела. Прикинулась такой беспомощной, несчастной, говорила, что жить не хочет.
– Какое-нибудь несчастье?
– Несчастье должно закалять человека, а не превращать его… во что превратилась она. У меня тоже сплошные несчастья. Как видите, прекрасно себя чувствую.
– Рад за вас.
– Высшее сострадание должно быть равным ко всем. Сначала он прекрасно это понимал, пока не появилась она. Ему, видите ли, стало жалко именно её.
– Разве это плохо?
– Когда ты стоишь на высшей ступени, не должно ни любить, ни ненавидеть. Иначе рискуешь окончательно заблудиться и все потерять. Когда она убежала сюда, он все бросил и кинулся за ней. Неужели так трудно было понять, что это бессмысленно. Она – другая.
– Другая?
– Мы живем ради высшей цели. А она упивается только своими воспоминаниями, переживаниями и вообще не хочет жить. Разве можно спасти человека, который не хочет жить?! Андрей тоже погибнет.
Я постарался не выдать своего напряжения.
– Какой Андрей?
– Смешно – все её жалеют. А она бессовестно пользуется этим.
– Андрей тоже её жалел?
– Ну не влюбился же он в неё. Если бы вы увидели его и её, вы бы сразу это поняли.
– Мне говорили, что она красивая.
– Не знаю, что вы имеете в виду. Я признаю только внутреннюю красоту, духовную. Если её нет, все остальное оболочка, химера. Как он этого не понимает!
– Кто?
– Вениамин Сергеевич. Стал писать только её портреты. И связь сразу оборвалась.
– С вами?
– С Космосом! Космос – это высшая духовность. А в ней этой духовности, извините, как на дне помойки. Может, и была когда-нибудь, а сейчас одна грязь.
– Зачем тогда она сюда пришла?
– Спасаться. От себя самой.
– Уже хорошо.
– Только