Обычно я пытаюсь не вовлекаться в дела, над которыми работаю. Это не помогает. Я сочувствую по умолчанию, иначе я бы не занималась такой деятельностью, но предпочитаю оставаться объективной, эффективной, рассудительной. Так я работаю лучше всего. В последние месяцы, с тех пор, как в моей жизни появился Тома Альбу, не вмешиваться становилось все сложнее. Я не могу не восхищаться его особой силой и достоинством, его ярой преданностью и настойчивостью. Я понимаю его. Я осознаю, что вовлеклась больше, чем стоило. Было тяжело этого не сделать.
А теперь и вовсе невозможно.
Я заглядываю в кабинет моей начальницы, на ходу стуча в дверь. Стук – это просто формальность. Элли придерживается политики открытой двери, поэтому и все сотрудники здесь считают ее кабинет продолжением нашего офиса. Иногда, если комнаты для встреч заняты, Элли освобождает кабинет, чтобы дать нам и нашим клиентам немного уединения. Это чуть ли не единственное время, когда дверь закрыта.
– Приветик, Лекси, как твои выходные? – спрашивает Элли.
С чего бы мне начать?
– Жарко, – блекло говорю я. Слава богу, я британка и всегда могу использовать погоду, чтобы поддержать разговор.
– И не говори. Ты воспользовалась этим по максимуму?
– Да, спасибо.
Она начинает печатать на клавиатуре, как всегда занятая.
– Элли, я хотела узнать, можно ли мне отпроситься после обеда. Мне нужно уйти по личным причинам. Извини, что не предупредила заранее. Появилось кое-какое дело.
– Да, хорошо. Конечно.
– Я буду работать во время обеденного перерыва, но в два мне нужно уйти, поэтому я «задолжаю» еще несколько часов. Я отработаю их на этой неделе.
– Не сомневаюсь в этом. Все в порядке? – Элли отрывает глаза от экрана. Ее умное лицо, всегда готовое к улыбке, выражает заинтересованность – она готова обеспокоиться, но не любопытствует.
Я киваю и чувствую облегчение оттого, что она не задает дальнейших вопросов. Не хочу врать и придумывать какое-то оправдание про визит к стоматологу или что-то вроде того. Я смотрю на свои часы.
– Мне пора приступать.
– Ага, хватит бездельничать, – говорит она с ухмылкой, возвращаясь к своей работе.
Моя голова готова взорваться. Единственный способ пережить этот день – отвлечься на работу. Я поднимаю трубку, чтобы назначить встречу начальника Консультационной службы по социальным пособиям с отделом прав на благосостояние местного совета. Потом я назначаю свою встречу с местным ответвлением «Возраста СК»[2]. У нас постоянная вереница людей, которым требуется совет, но Тома не появляется. Каждый раз при виде клиента я понимаю, что выписанный чек решит или уж точно облегчит их проблемы. Я никогда так отчетливо не осознавала силу денег, и, несмотря на мои старания не думать об этом, обращаю на это внимание. Меня начинает тошнить от чувства ответственности. Примерно в одиннадцать я встаю, потягиваюсь и иду в комнату