– Лицом к стене! – сказали в коридоре.– Ноги расставил. Пошел.
Провернулся ключ и металлическая дверь открылась.
– Задержанный Сугробин доставлен, – доложил сержант. – Заводить?
– Нет, давай мы его до автобусной остановки проводим втроём. Чтобы никто не напал на мальчика. И пусть катается до посинения, – отозвался Александр Павлович. – Тащи его на скамейку.
– Разрешите присесть, гражданин начальник? – вежливо спросил Сугробин.
Тихонов кивнул на скамейку.
– Падай. Сядь удобней. Долго говорить будем.
– Да мне куда спешить? – прошепелявил Костя. – До вечерней баланды ещё семь часов.
– Так кого ты завалил, храбрый воин? – Малович подошел к нему и сел рядом.
– Мля! Я за них отпарился. Оттянул на киче пару лет да на зоне четыре, -Сугробин вздохнул и плюнул на пол.
– Вон тряпка. Постели под ноги. Туда плюй. Или всю комнату отдраишь с мылом, – Тихонов показал пальцем на тряпку. Сугробин пошел и тряпку принёс, бросил перед ботинками.
– Костя, вот ты раньше убил четверых, а отсидел как за украденную в магазине бутылку водки, – Малович слегка толкнул его плечом. – Это как? Самый гуманный суд – советский? Так нет. Тебе дали в первый раз десятку. Вышел через два года. Второй срок – восемь лет. И опять ты через полтора года дома. Третий суд – опять червонец. И ты через пару лет гуляешь в парке, мороженое лопаешь, девок лапаешь на танцплощадке. У тебя родной папа – «кум» в «четвёрке»? Пять с половиной лет оттянул ты вместо двадцати восьми. Может научишь – чего надо делать, чтобы соскакивать за хорошее поведение? Мы тоже люди. Можем тоже отчудить чего-то. И – в «Белый лебедь!» Так какое поведение на зоне хорошее? За что раньше срока выпускают? Окурки под шконку не скидываешь или вертухаев заточкой не протыкаешь?
– А я хрен его знает, – засмущался урка. – Мне «кум» говорит, что я или вдруг под амнистию иду, а то за примерное поведение волю дают. Мне чё, отказываться?
– Понятно, – хмыкнул Александр Павлович. – А вот я тебя в шестьдесят седьмом на базаре по «гоп-стопу» следакам сдал. Ты помнишь. Года на три ты шел. Но тебя, бляха, вообще фактически оправдали. Полгода условно. Вот в деле написано. Может, Леонид Ильич за тебя попросил? Ты не родственник Брежневу?
– Чё вы всё шутите? – Костя сделал вид, что обиделся. – Говорю же – маза мне какая-то прёт. А почему – сам не понимаю. Точняк! Везучий, значит.
– Ну, ладно, – подошел к нему Тихонов. – Я вот тебя сейчас поведу сам в свой кабинет. На опознание. Тебя официантка из кафе «Спутник» с каким-то фраером видела. В окно. Вот её заявление. Она