Нудные подробности нелегального натурального обмена товар-деньги-товар-деньги, осуществить который я подвизался я, пожалуй, опущу. Кто в теме и так знает, как это делается, а кто не в курсе, тому и знать-то необязательно. Остановлюсь только на паре ремарок. Во-первых, при проведении операции выяснилось, что Рокки в ней сам выполняет роль маленькой шестерёнки, этакой подставной шестёрки. А бенефициар всего предприятия некий Хач: страшнейший человек, «имя» которого тогда произносилось в кулуарах только шёпотом. И то, лишь теми, кто в принципе решался это сделать. Большинство же вовсе помалкивало в тряпочку: ходила легенда, что упоминание трехбуквенного обозначения авторитета всуе неизбежно кликало беду. Поэтому большинство коллег по бизнесу при возникновении каких-либо отсылок к Хачу артистично прикидывались глухонемыми. А во-вторых, в тот же самый отрезок времени я попал под действие той трудновыполнимой клятвы, о которой уже упоминал. Дело было так: я шёл по улице с кейсом типа «дипломат» на точку передачи. В кейсе, кроме маскировочных безделушек лежал пакет со снежно-белым порошком. Шёл я по тротуару, а по мостовой в попутном направлении двигался неспешный поток автомобилей. Кроме обычных легковушек в него вдруг вклинился полицейский экипаж: я зафиксировал его неожиданно обострившимся боковым зрением и лишь благодаря приступу чудовищной силы воли не прибавил шаг. Полицейский автомобиль потихоньку приближался ко мне сзади и метров за десять включил проблесковый маячок. Весёлые красно синие сполохи заиграли на крыше машины, правда, без сирены, но от этого стало только страшней. Я, не сбавляя ход, начал потеть, да так, что почувствовал, как по мне стекают целые струйки: по спине, по бокам от подмышек, по ногам.
«Сдали! – вспыхивала и гасла (как маячки) во мне уничтожающая мысль – Сдали же, суки!». Борясь с желанием зашвырнуть дипломат в кусты и дать дёру, я, как сомнамбула, тем не менее, продолжал двигаться – как указывают в учебнике физики для шестого класса – прямолинейно и равномерно.
Полицейская машина поравнялась со мной.
И вот тогда я дал страшную клятву. Я мысленно сказал себе: «Если всё сейчас обойдётся, то обещаю Тебе… – под „Тебе“ я не то, что подразумевал какого-то конкретного Бога, потому что не особо в него верил (вернее так: иногда верил, а иногда – нет), а скорее некую Высшую Субстанцию, которая курирует наше пребывание в Мире, – … обещаю Тебе, что с этого же момента брошу курить!»
Маячки на крыше полицейской машины погасли, она спокойно обогнала меня и проследовала дальше.
Я сделал глубокий выдох, такой, будто перед этим минуты две набирал воздух в лёгкие.
Как ни странно, обменные операции мне произвести удалось почти без происшествий. Почти, потому что за самым последним свёртком курьер не пришёл. Я не знаю, почему. Я прождал его час и пошёл к себе домой, ощущая, как ляжку через карман жжёт упругий пресс, стянутый жёлтой резинкой. Вначале меня посетила дебильная мысль передать деньги через Какашу (вернее, через Рокки),