Нормальные ребята. Но один взгляд на них, и у нянек как отрезало. В чем их проблема?
– Ты остаешься дома. Мы несем за тебя ответственность. И я не собираюсь бегать по лесу и собирать твои останки, – продолжал причитать идиот.
– Да какие останки! Захар, скажи ему! Мы же друзья! Вы мои…
– Можешь считать на эти полгода нас врагами, но ты никуда не едешь, – Захар вытолкнул одногруппников за дверь.
А мне только и оставалось, дрожа от гнева, слышать, как шурша гравием друзья уезжают.
– Вы… вы… – слов просто не было.
Нет их и сейчас. Именно поэтому уже неделю я с ними не разговариваю. Потому что… бесят. Вот вынуждают впервые желать людям гадости, что не вяжется с моим характером.
Да чтобы у них машина поломалась, шины прокололись, или сдулись их накаченные мышцы. Ну или облысение! Разве я прошу так много? Крошку справедливости!
Насчет пожеланий импотенции почему-то мыслей не возникало.
Сраное завещание.
Отец, мать твою, почему же ты со мной так обошёлся? Неужели я давала повод сомневаться во мне? Такой подставы не могла ожидать.
А эти два тупоголовых солдатика запомнят эти дни, проведённые со мной в одном доме, на всю оставшуюся жизнь! Будут вспоминать, вздрагивать и перекрещиваться! Как же бесят, я не могу!
– Ты чего бурчишь там себе под нос? – слышу я женский голос позади себя.
– Алька! – поворачиваюсь на звук и бегу к своей подруге.
Она на днях прилетела из Майями, где отдыхала с очередным кавалером.
Абсолютно порочная, развратная, красивая, но при этом верная подруга. Да и просто зачетная девчонка.
– Я рада, что ты приехала, мне так не хватало поддержки!
– Тебе? – удивленно вскидывает она нарисованные брови, и я усмехаюсь.
В это трудно поверить, учитывая, что именно я выручаю ее из всяких передряг. Очень часто. Иногда миссия кажется невыполнимой.
– Ну учитывая, что я осталась фактически сиротой, – здесь мой голос оседает, – а меня заперли в доме как прокаженную, веселиться не приходится.
Не то что веселиться, отвлечься нет никакой возможности. И я продолжала реветь каждый вечер от несправедливости и одиночества.
– Мне жаль твоего отца, – обнимает она меня, а потом вдруг шепчет на ухо: – А кто тебя запер в доме?
– Няньки.
– Значит по телефону твоя истерика была настоящей. Отец оставил тебе наследство в виде, – она делает неопределенный знак рукой, показывающий эффект члена за щекой, и тут же давится смехом, – двух тестостероновых нянек?
Шутница хренова.
– Целых две! Ты прикинь! – громко восклицаю на всю свою комнату.
Так громко, что Звёздочка – мой белоснежный шпиц, спрыгивает с постели, фыркает и, виляя хвостиком, покидает неугодные ей персоны.
Вот сучка! Ты