Природа забирала назад брошенную человеком землю, в огородах высоким рыжим сухостоем стояла трава. Тронутые первым морозом деревья уже избавились от листвы, и их тёмные силуэты торчали рядом с мёртвыми домами. Ноябрьский ветер раскачивал голые ветки, на которых, нахохлившись, сидели вороны.
Настя проезжала мимо завалившихся заборов, и ей казалось, что дома провожают её взглядом. Разграбленные и брошенные, они словно просили о помощи, тянули к Насте полусгнившие ставни, как руки. Пустые собачьи будки и покосившиеся деревянные лавки возле заборов так и лезли на глаза, выпячивая своё одиночество. Хотелось поскорее проехать это кладбище домов.
В Грушовке не жили люди лет тридцать. Окончательно село опустело в девяностые годы прошлого века, когда молодёжь подалась за лучшей жизнью в город. Стариков потом забирали на новое место жительства. Особенно упрямых хоронили на старом кладбище в роще за селом. И когда смолк плач по последнему покойнику, на Грушовку наступило запустение, прорастая травой на бывших дорогах. Не зарастала только дорога к дому ведьмы.
Настя доехала до края села и увидела дом, вокруг которого стояли машины. Этот дом был живой. Ему недавно меняли крышу, и новая зелёная черепица смотрелась неожиданно и вычурно на фоне провалившихся крыш соседних домов. Бывшая мазанка была обложена кирпичом. Окна с новыми зелёными ставнями приветливо светились. Настя поставила свою машину на свободном месте возле длинного низкого забора.
Во дворе звонко и монотонно стучал по дереву топор. Настя постояла возле зелёной калитки.
Внезапный порыв приехать к ведьме за помощью, ещё утром казавшийся единственно верным решением, вдруг ослаб. Какие вообще могут быть ведьмы в наше время? Наверняка эта баба Нина – обычная шарлатанка. Наврёт, подарит надежду, а проблема так и останется нерешённой. Уж Насте ли не знать, как это бывает! Они ведь с этой ведьмой почти коллеги.
За забором слышалось движение, тихие голоса, тюканье топора. Крикнул коротко и резко петух. Пахло сыростью, курятником и ноябрьским холодом. Как будто Настя оказалась дома, в своей деревне. Девушка недовольно поморщилась. Но не возвращаться же ни с чем, когда осталось сделать несколько шагов! И она решительно толкнула калитку.
Во дворе мужик рубил дрова. Мальчишка лет десяти носил деревянные брусочки и складывал в поленницу возле дома. Мужик посмотрел на Настю, коротко кивнул здороваясь. Настя ответила таким же кивком и пошла к дому.
За деревянной дверью было тепло и темно. Настя прошла из маленькой прихожей в комнату. На стульях возле стены сидели люди. На столе в углу комнаты стояли зажжённые свечи.
– Обувь и одежду надо снять в прихожей, – сказала пожилая женщина, сидящая на крайнем стуле. Она была похожа на нахохлившуюся ворону.
Настя кивнула. Вернулась в прихожую, сняла куртку и ботинки. В доме стоял старушечий запах, смешанный с ароматом сухой травы и горящих свечей. Настя вернулась в комнату и села на пустой стул.
– Тут живая очередь или запись? – спросила она заплаканную блондинку, сидящую на соседнем стуле.
– Тут как баба Нина решит, – отозвалась пожилая женщина и ещё больше нахохлилась.
Настя стала молча рассматривать комнату. Икон нет, фотографий тоже. Мебель только необходимая. Обои свежие. Возникло ощущение, что дом латают кусками. Старые стулья с изогнутыми спинками были новыми в годах пятидесятых прошлого века, а шторы на окне современные. Электричества в доме нет. Ну, это понятно. Откуда ему взяться в брошенном селе? Дверной проём в соседнюю комнату занавешен тёмным ситцем в мелкий горох. Оттуда слышен тихий разговор. Интересно, какая она, эта баба Нина?
В Настином воображении ведьма представала скрюченной, худой и черноволосой. Обязательно с длинным носом и костлявыми пальцами. Возможно, с единственным зубом, торчащим изо рта.
Кроме Насти, аудиенции ведьмы дожидались ещё пять человек. Сидели молча, вид имели скорбный.
Вдруг занавеска шевельнулась и из комнаты вышла женщина лет тридцати. Она улыбалась, глаза её влажно блестели. В руках она держала бумажный пакет. Благодаря и кланяясь, женщина пошла в прихожую, а следом из комнаты вышла ведьма.
Это была старая женщина, очень крупная и прямая, в домашнем фланелевом халате. Её седые волосы были скручены в пучок на затылке под пластмассовым коричневым гребнем. Взгляд у бабы Нины был неприятный, словно проникал под одежду. Настя опустила глаза, встретившись с нею глазами.
Ведьма стояла на полу босиком. Ноги её были сильно отёкшими. Настя смотрела на тёмную сухую кожу ведьминых ног, на крошащиеся ногти и думала, что целительскую карьеру неплохо бы начинать с собственного здоровья. Кто поверит ведьме, которая не может избавиться от грибка на ногтях? Это, как слушать советы жирного диетолога.
–Аборты не делаю, – громко сказала баба Нина, глядя на блондинку.
– Я не… Не… –