– Страх божий! – восклицала она. – Мне нужно выпить!
Но в доме уже все выпил брат. У него тоже выдался тяжелый день.
Совсем недавно единственной заботой близнецов было лишь что надеть, что выпить вечером и какую книгу им будут читать перед ужином. Теперь же, читать приходиться самим, ужинают они через раз, в подвале воскресшая из мертвых и очень голодная девица. А генерал Москвитин висит как дамоклов меч, над головами. Или сидит в печенках. Не так они представляли себе взрослую и самостоятельную жизнь. Елизавета хотела выйти замуж и уехать из Российской империи. Возможно выйти замуж во второй раз и уехать из той империи, в которой будет жить при первом замужестве. Саша рассчитывал дослужиться за поручика, пить, гулять с девицами, снова пить и что бы у денщика не воняли ноги. Теперь оба сидят без света в лавке красоты и здоровья, и с опаской глядят то на входные двери, то на потайные. И нет заграничных женихов, девиц, и даже денщика безо всяких ног нет.
Глава 4. В которой империя несёт первую и последнюю потерю.
День выдался теплым. Двадцать градусов в тени. Англия объявила войну Германии за то, что последняя напала на Францию и самым бесцеремонным образом нарушила нейтралитет Люксембурга и Бельгии. На набережном цыгане давали представления с акробатами, канатоходцами, гимнастками и диким медведем. Бастующие рабочие мешали представлению и своими воплями спугнули животное. Медведь подрал с десяток зевак и одного цыгана, прежде чем его застрелил околоточный.
– Слыхали, господин Ивашевич, о военных действиях, что начались в Европе?
– А как же, друг мой. Этого было не избежать! Скоро наш черед Франция и Великобритания не позволит нам остаться в стороне. Иначе все их мануфактуры в Москве, Петербурге накроются, прошу прощения, задницей.
– Вы правы, мой дорогой друг. Бесконечно правы! Но это еще не все! Знали бы вы сколько нашего золота уходит в Англию.
– Знаю! Дорогуша! Вы видели ихнего Георга? Он же как две капли воды похож на нашего государя императора. Будто бы они не двоюродные братья, а из одной утробы вышли.
– Ох, не доведет эта война до добра.
– Конечно не доведет! – вмешался дворник, обметающий опавшие листья вокруг беседующих господ. – Что с узкоглазыми ради показухи, что здесь! Вот если бы мы были на стороне тройственного союза. Тогда да. Наше величие бы приумножилось. Но мы с Пруссией то обосрались в свое время. Нехило так, обосрались! Вот теперь расхлебывать! Нужно быть сильными среди сильных! А не среди слабых. Но куда уж нам теперь!
– Не лезь в чужие разговоры!
– Маши своим веником и не грей уши!
– Совсем распоясались.
– Да, при Александре, царствие небесное душе его, челядь знала свое место.
– Ох, времена пошли. Вы по какому вопросу к Галицким?
– За желудочным настоем. С этими собраниями, я того и гляди заработаю катар! Наш семейный доктор велел мне есть лишь каши на воде. А с этими праздниками приходится