Я даже не стала убирать ее руку.
– Ну? – Она смотрела на меня требовательно, чуть насмешливо; но и тревожно, устало и выжидательно. – Убедилась, Фома неверующий?
Я кивнула несколько раз подряд, потом хрипло выдавила:
– Да. – Сглотнула. – Да, убедилась. Поедем, обрадуем вашего поклонника. Я согласна на эту работу.
– Он мне не поклонник. – Василиса Ефимовна поудобнее устроилась на сиденье и законопослушно пристегнула ремень. – Водицы испить не сыщется?
Водица сыскалась, гадалка закинула в рот таблетку (я успела прочесть надпись на блистере – оказалось, от давления) и запила ее почти половиной литровой бутылки.
– Все эти проделки очень обезвоживают, – поделилась она. – И давление, само собой, скачет. Я ж не молодуха уже.
Я дождалась, пока она попьет, забрала бутылку, и мы поехали к музею.
– В молодости, наверное, все это легче давалось? – поинтересовалась я.
– Что – все?
– Ну, штуки эти. Которые вы сейчас проделали. – Я повела плечами. Легкое онемение мышц ощущалось до сих пор, будто я отлежала все тело разом. Поэтому ехали мы неторопливо.
Да и на душе было как-то… странно. Будто куча вещей разом перестала иметь значение. По крайней мере временно.
– В молодости я такими штуками не занималась, – пояснила Василиса Ефимовна. – Мне сейчас сорок девять… так, ну вот где-то после сорока четырех и пошло.
– Я слышала, – оживилась я, – что дар ко всякому такому пробуждается, ну, после какого-то потрясения, катастрофы или крупного поворота в жизни. У вас, наверное, так и случилось?
Да, я после своего личного потрясения была немного бестактна, не спорю.
– Да, было, – неожиданно весело произнесла Комарова, скаля желтые протабаченные зубы. – Случилось потрясение.
И почти без паузы пояснила:
– Климакс наступил.
Я не сдержалась и заржала. Неожиданно для себя самой, сильно и громко; так что пришлось срочно притормозить у ближайшей автобусной остановки. К счастью, приступ хохота у меня быстро прошел. Но после него я ощутила настоящее облегчение, да и онемение в мышцах пропало.
А что, хорошо, когда у подопечных есть чувство юмора!
– Ух, смеется-заливается… думаешь, шучу? Между прочим, цикл менструальный – штука серьезная, много на что влияет. Погоди, вот начнется климакс у тебя, сама увидишь.
– И как, вы правда заставили бы Артура Лаврентьевича скакать козликом? – спросила я, вытерев слезы и снова берясь за руль.
– Нет. Мы давно работаем вместе. Считай, коллеги, да и деньги он мне платит приличные. К чему обижать хорошего человека?
– И правда, – скептически протянула я. – Очень хороший человек.
– Он первый дал мне работу, когда у меня пошла вся эта свистопляска, ну, способности проклюнулись и прочее. Потом уже подобрал мне в клиенты пару своих знакомых, дело завертелось…
– Как сутенер прямо, извините за сравнение, – не удержалась я.
Я