– Я тоже так думал, – Анрион подвел ее к широкому окну с видом на все еще по-праздничному украшенный парк, и усадил на мягкий диван. Сам сел рядом, гораздо ближе, чем дозволяли приличия. Взяв девушку за руку, скованно проговорил хрипловатым низким голосом: – Дорогая, должен признаться, вы мне нравитесь так, как никто не нравился до вас. Если я попрошу вас стать моей женой, есть ли у меня надежда на ваше согласие?
Беатрис смущенно улыбнулась, опустив взгляд, но ответить ей не удалось – сверкнула яркая молния, и их разметало в разные стороны.
Поднимаясь на ноги, Анрион свирепо прошипел, оглядываясь по сторонам:
– Чьи это шутки? – готовясь по заслугам воздать шутнику, нарушившему жизненно важную для него беседу.
Приземлившаяся на каменный пол по другую сторону дивана Беатрис вскочила, отряхнула платье, поправила растрепавшуюся прическу и с досадливым вздохом напомнила:
– Мы забыли про магический договор, ваша светлость. Вот если б на вашем месте был граф Ванский, то все было бы нормально. Может быть.
– Почему может быть? – спросил Анрион лишь для того, чтобы прийти в себя.
– Потому что мы не знаем, кто из нас с сестрой старше. Это не шутка, нас перепутали сразу же после рождения. А в договоре четко сказано – старшая дочь рода Салливерн.
– Получается, пока действует договор, к вам никто прикоснуться не может?
Беатрис кивнула и задумчиво сказала:
– Но если договор так явственно среагировал на ваше предложение, получается, что старшая – я? И это я должна выйти замуж за безмозглого прожигателя жизни? – приложив руки к порозовевшим щекам, возмущенно выдохнула: – Какой кошмар! Я даже расхотела быть старшей, хотя всегда спорила с сестрой, кто из нас родился первой.
Анрион тоже помрачнел, оценив нерадужные перспективы.
– Значит, наша первоочередная задача – избавиться от этого отвратительного договорчика! Вот еще бы знать, как это сделать!
– Да, – Беатрис чувствовала глубокое разочарование. Она так мечтала об этом признании, и вот что получилось! Повторив слова Анриона: – Как это сделать? – и чуть не заплакала, заметив на своей руке там, где ее касалась ладонь герцога, кроваво-водянистый ожог.
Показала ее спутнику. Тот взглянул на свою руку и сердито присвистнул – там тоже вздулось багровое пятно.
– Вот ведь свинство! – он потряс обожженной рукой, только сейчас почувствовав острую боль. – Но это не страшно, – он произнес лечащее заклинание, и ожоги исчезли и у нее, и у него. – Хотя и неприятно. Но неужто вам никто еще не признавался в любви и не просил стать женой?
– С момента появления магического договора – никто, – Беатрис представила,