С того вечера меня чаще можно было отыскать у соседки, чем дома. И в один субботний вечерок я сидела у Милицы. Она заканчивала для меня платье. Материал дорогой, хороший. Подарок мужа моей сестры. Подруга никак не могла нарадоваться, строча швы.
– Качество какое. Какой нежный и шов легко ложится. Вот бы мне кто подарил такую красоту.
Хвалебный гимн куску материала прервал вошедший Гришка.
– Привет, кумушки! Всем кости перемыли?
Он явно переигрывал с хорошим настроением. Пытался шутить, только в голосе звучали нервные нотки.
– Всем, да не всем. Про тебя забыли, – кокетничала Милица.
– Наговоритесь ещё. В баньку поедем? – с ходу спросил Гришка.
– Да! – обрадовалась подруга и бросила моё платье на машинку.
Согласилась, даже не спросив: «куда», «зачем», «кто будет». Я была подозрительней. В эту баньку на берегу Сенненского озера я уже ездила с Гришкой. К счастью, мы были там только вдвоём. Иногда туда приезжали коллеги Коршунова поразвлечься. Девочек привозили с собой. А тут он сразу двоих приглашает. Странно. Видно, там уже кто-то есть. Гришка приехал на машине, а не на своём мотоцикле.
– А я вот не хочу. Мылась уже, – отказалась я.
Гришка, не стесняясь Милицы, подошёл ко мне. Его пальцы—клещи впились мне в руку чуть выше локтя. Острая боль заставила меня отступить, но не свести с лица Коршунова глаз.
– Поедешь. Тебя там ждут. А взбрыкнёшь, я твоей сестре Федьку припомню, – злобно говорил он, стараясь смотреть мне в глаза.
Эти гляделки давались ему всегда с трудом. Этот раз не стал исключением. Он отвёл глаза.
– Ты поняла, Лизка? – он говорил со мной, но смотрел поверх меня.
– Что же так суетишься, милый? – промурлыкала я. – Видно, обещали чего?
Он ослабил хватку и отпустил меня.
– Любовницу на звание поменять хочешь? – не задумываясь, спросила я.
Я никогда его не боялась. Я спокойно говорила ему то, что другие никогда не скажут. Эта мысль сама пришла в голову. Гришка натянуто улыбнулся. Скрывать ревность он никогда не умел. Будучи собственником по натуре, это решение было тяжело для него. Но, ради звания и хорошего места в комиссариате, он и на горло себе станет. А тут просто девкой поделиться попросили. Переживёт.
– Собирайся! – оскалился