Пить не хотелось совершенно, но под внимательным взглядом старушки пришлось сделать глоток. Тут же в голове образовалась невероятная лёгкость, но сосредоточиться на этом странном ощущении мне не позволили, переключив внимание на другое.
– Я всегда любила собак, и они отвечали мне тем же, – начала свой неспешный рассказ старушка, – в тот поздний вечер я как обычно вышла из своей избы, чтобы покормить приблудных пёселей. Выли, паршивцы, как ненормальные, будто чуяли беду, подняв на уши всю округу. В те годы больших домов здесь не было и в помине, зато стояла деревенька со звучным названием «Дубки». И этих самых дубков здесь росло видимо-невидимо, целые дубравы. Вот в одной из них и полыхнуло так, что глазам больно стало. Другой бы на моём месте решил, что молния попала в землю, или ещё чего, но я быстро смекнула, что прибыли к нам гости заморские, из мира другого, поскольку когда-то сама таким же образом и перебралась сюда на ПМЖ, чтобы не выходить замуж за ведьмака, которого мне прочили в мужья всем кланом. Страшён был, зараза, что сам чёрт, вот и сдёрнула я из отчего дома, в поисках лучшей жизни туда, где меня бы точно не достали, лишь бы не видеть тех кривых зубов и бородавок на носу, прихватив с собой заодно и парочку семейных артефактов… – Анна Павловна замолчала, задумавшись о доле нелёгкой, но быстро опомнилась. – О чём это я?
– О гостях, – напомнила я заплетающимся языком, подперев ладошкой щёчку.
– Ах, да, – усмехнулась она, указав мне на чай, который я со вздохом отпила снова. – Решила я встретить гостей дорогих, расспросить о том, о сём, вот и вышла навстречу. Только мысли у них были темнее самой тёмной ночи без луны. Маленькую девочку, оказавшуюся при них, решили они сгубить, почувствовав, что не тяготеет над ними больше кровный обет, а золото да каменья драгоценные прибрать к рукам и жить припеваючи, без спиногрыза лордовского, как про себя называли ребёнка. Жалко мне стало дитя неразумное, жизни ещё не пожившее, вот и заманила я эту парочку в дом, а там и в ловушку поместила. Хотела тебя оставить при себе, обучить всему, что умею, вот только мать из меня никакая получилась. Ты плакала, а меня это злило неимоверно. Вот и пришлось поместить тебя в детский дом, но на каждый праздник я старалась собрать тебе кулёк с подарками – игрушки и конфеты, платьица нарядные.
– Первые подарки до меня так и не дошли: воспитатели решили, что другим они нужнее, а за последние пришлось хорошенько побороться, – пробормотала я, моргнув осоловевшим глазом, – но всё равно спасибо.
– Сочтёмся, деточка, вот как раз сегодня и сочтёмся, – улыбнулась она, и от этой улыбки мурашки побежали по спине, но очередной глоток чая убрал и эти неприятные последствия от нашего разговора, вновь вернув привычное расположение духа, основательно сдобренное каким-то снадобьем, добавленным в чай.
Джей, уткнувшись лицом в стол, уже вовсю посапывал, видя десятый сон, оставив меня один на один с уважаемой Анной Павловной, у которой, похоже, на мой счёт имелись свои планы. Жаль только,