Только благодаря силе единства и собственной жертве ради других, люди смогли на время отсрочить апокалипсис.
«Думаю, будь маги единственными защитниками города, они бы потерпели поражение. Люди, как ни крути, нужны им, даже ради банального заслона, не дающего пробиться к самим волшебникам. Сдерживание Мудреца и его магии требовало колоссальной концентрации сил и умений жителей Размытого Архипелага. Интересно, что бы они делали, если бы нужно было еще отбиваться и от самой нежити. Думаю, они бы захлебнулись в своей крови и невозможности противопоставить не живым свои знания. Они хороши там, за Океанией, где сам воздух пропитан магией и ее сотворение – пустяковое дело. Как говорится, дома и стены помогают. Так что все идет правильно».
Не доезжая до Арники десяток миль, Фрол остановился и посмотрел на юг. Там, у Вековечного Леса остался стоять Сарракс – камень преткновения, о который разбились все его мечты и надежды. Его… уже в далеко забытом прошлом… Дина – любовь всей жизни… прошлой, на веки потерянной жизни. Архиепископ Никон, разработав идеальный план, воплотил его в жизнь и без колебаний привел весь механизм в действие.
«Они все хотели жить! И Дэн, и Дина, и… я. Не стало никого. Даже моя жизнь рухнула и перевернулась с ног на голову, когда мне… «посчастливилось» встретить Аэрис. Случайна ли была эта встреча? Если бы меня убили тогда, на площади, рядом с любимой, вряд ли бы во мне проснулся дух Лазаря. Только благодаря вампиру, дремавшая магическая связь нашла выход и превратила в того, кем я являюсь сейчас.
Если бы не подлая западня Никона, все осталось бы неизменно: мы, дав представление в Сарраксе, двинулись дальше. Ночное Дитя Аэрис так и осталась бы в своем гнилом пристанище, а у нас с Диной были бы детишки».
Конь, еле плетшийся пока маг раздумывал, совсем остановился, словно почувствовав настроение своего хозяина. Фрол не сопротивлялся этому, предоставив ему возможность отдохнуть и пощипать травку. Фыркая и раздувая ноздри, тот принялся выискивать самую сочную.
Юноша спешился, словно перед глазами просматривая заново давно отгремевшее избиение балаганных артистов. Атлеты, жонглеры, акробаты… у них не было шансов выстоять против закованных в броню стражников Сарракса. Повезло ли ему остаться в живых или это все диктовалось откуда-то свыше, Фрол не знал, но зато был уверен, что проживая жизнь заново, он неминуемо пришел бы к подобному повороту в событиях.
Вздохнув и стряхнув с себя окутавшее наваждение, юноша вскочил в седло и тронул коня. Хотелось