Как и было обещано, следующей остановкой было кафе-мороженое, где в это время было пустынно, как на перроне в четыре утра. Они с аппетитом слопали по два шарика мороженого. Вернее, Эмма лопала, а Бен нервно ковырял таявшую массу ложкой и притворялся, что ест. Всё равно пришлось отдать свою порцию дочке, поражаясь, как много мороженого может влезть в это маленькое тельце. С тушеной брокколи такое не проходило.
Как только джип Бена затормозил у дома тёщи, Эмма тут же выскочила на улицу и понеслась по дорожке к дверям. Бену же пришлось тащить её рюкзачок с изображением Тома и Джерри и ещё две сумки вещей, которые могут понадобиться в его отсутствие. Хотя он плохо разбирался в том, что может понадобиться четырёхлетнему ребёнку, он всё же додумался сложить сменную одежду потеплее, любимую игрушку – медведя по имени Чаки, чья голова болталась на последнем издыхании, – несколько книжек и раскраску с карандашами. Эмма так любила рисовать, что все кругом шутили, мол, она родилась с карандашом в руке. Если Эмма рисовала, можно было хоть шею перед ней сломать, она и не обратит внимания. Ещё он запихал в машину пакет с едой, всё, что удалось раздобыть на полках в кухне. Мэри вряд ли обрадуется такому количеству сахара, но Эмма будет счастлива двухдневной диете из кукурузных хлопьев, банки «Nutella» и печенья «Oreo».
Лишь приблизившись к двери, Бен осознал, каким козлом он был. Он даже не подумал о том, что Мэри сама будет убита горем. Что ей самой бы не помешали пару дней отдыха от людей, пару мгновений спокойствия. А он бессовестно перебрасывал на тёщу заботу о ребёнке, который этому спокойствию только угрожал. Но он уже здесь. И он надеялся, что Мэри поймёт его.
Эмма переминалась с ноги на ногу, будто танцуя какой-то танец, о стиле которого можно было только догадываться. «Прости, малышка, что сбрасываю тебя, как какую-то обузу, – подумал Бен, с жалостью глядя на прыгающий помпон на макушке дочери. – Но я не могу иначе».
Пришлось стучать дважды, потому что хозяйка не спешила открывать.
– Бабуля, это мы! Ой, вы не бабуля.
Эмма перестала скакать и с любопытством уставилась на Эвелин. Вот чёрт. Бен совсем забыл о том, что она в городе. Конечно же, она остановилась у матери, не снимать же ей номер в отеле, когда две спальни пустуют.
Их встреча в участке осталась смазанным пятном на страницах памяти. Для него Эвелин Хартли была лишь призраком, рассеянным сгустком прошлого, на который ни взглянуть, ни потрогать. Он не перебросился с ней ни словом в морге, не удостоил взгляда и в кабинете Джеймса. Но теперь им придётся поговорить.
– Эм… Эвелин? Ты не могла бы позвать Мэри?
– Я её внучка! – Весело защебетала Эмма.
Бен