Он закашлялся в воротник пальто и отвернулся. Руки у него дрожали, а по лицу тек пот.
– Христофор Виссарионович, вы совсем больны. – Зинаида дотронулась до его лба. – Да у вас жар! Давайте я вам согрею чаю? – Она протянула руки. – Это девочка? – тихо спросила женщина и взяла в руки перетянутый платком сверток.
– Девочка… – грустно кивнул Александрос. – Три месяца… – и снова закашлялся. – Мне подбросили ее вчера.
Зинаида, не выпуская ребенка из рук, поставила чайник на печь.
– Раздевайтесь, вам надо непременно передохнуть… А где ее мать? Почему она оставила такое маленькое дитя?
Христофор Виссарионович быстро, как будто ждал этого вопроса, снял пальто и достал измятый конверт из внутреннего кармана:
– Вот пишут, что мать ребенка умерла от лихорадки, а бабушка погибла от рук бандитов во время ограбления.
Зинаида крепко прижала тряпичный конверт к себе:
– Бедная девочка! Как ее имя?
– Анастасия. Ее зовут Анастасия Вакулова. – Александрос слабо улыбнулся: – Анастасия Христофоровна. Моя дочь.
1992 год
Стоял теплый вечер, пришедший на смену дождливому ветреному дню. На слабо освещенный Владимирский проспект опускались темно-фиолетовые, цвета чернил, сумерки. Майка чувствовала, как стучит ее сердце и сжимаются мышцы от напряжения. Молодой человек улыбался и много говорил, заглядывая ей в лицо:
– …ну я и подумал, что тюльпаны в октябре это – здорово! А? Вы любите цветы?
Девушка смущенно кивала головой, а сама, честно говоря, не знала, что и делать с букетом красных тюльпанов в блестящей бумаге. Нести цветы в руках мешали набитый бумагами портфель с надомной дополнительной работой и сумка с продуктами, которыми она запаслась с утра, так как к вечеру полки в магазинах были пустыми. Она повесила сумку на плечо и неловко прижала шуршащий пакет к груди.
– Представляете, в Голландии тюльпаны выращивают круглый год: летом в полях, как у нас пшеницу, а зимой в теплицах! – тараторил длинноволосый молодой человек, размахивая руками.
Они шли в сторону Невского проспекта и, разговаривая, дошли до Аничкова моста.
– Смотрите, тучи рассеиваются! Завтра будет чудесный день! – парень взял у Майи портфель и подхватил ее под руку. – Родители меня назвали редким именем – Теодор…
Спутница изумленно посмотрела на него и впервые за вечер улыбнулась:
– Теодор? Как интересно!
– Очень. Если учесть, что отца звали Иваном, а фамилия Гулькин. Получается действительно очень интересно – Гулькин Теодор Иванович!
Девушка звонко рассмеялась и, смутившись громкого смеха, недоверчиво посмотрела на него:
– Вы шутите, конечно! А как вас зовут на самом деле?
– Теодор! Правда, не Гулькин, а всего лишь Гуляев, но тоже курьезно,