Эфра не понимала отца, но ее большие серые глаза в ореоле длинных пушистых ресниц смотрели на него преданно и доверчиво. Питфей хмыкнул, сморщив свой красивый орлиный нос, и небрежно сказал:
– Он уж давно не Гиппоной, а Беллерофонт. После убийства на поле Алейском чудовищной Химеры, изрыгавшей из пасти удушливый дым и жгучий огонь, он стал, как я предсказывал, знаменитым героем, но после этого он возгордился чрезмерно. Не хотел тебе говорить, милая Эфра, но вскоре после свершения подвига в доме своем его удержал ликийский царь Иобат и дочь свою с ним сочетал Филоною. Он отдал ему половину блистательной почести царской, и ликийцы ему отделили удел превосходный, лучшее в Ликии поле для сада и пашен, а так же проходное место для песен и танцев.
– Хоть сердце мое очень смущает девичья стыдливость, но я постараюсь сделать все, как ты прикажешь, отец, но захочет ли сам Эгей жениться на мне, ты об этом с ним говорил?!
Воскликнула дрожащая, как лист на ветру, Эфра со слезами, застывшими в прекрасных серых глазах.
– Вот утром об этом и поговорим, милая, когда все свершится. Будем отвечать на все вопросы по мере их поступления. Ничего не бойся и делай то, что я сказал, ведь любящий и разумный отец дочь родную не научит плохому. Так, что смотри, чтоб утром от твоего драгоценного девства не осталось и следа, разве, что только на белой простыне!
59. Эфра в одну ночь сочетается с Эгеем и Посейдоном
Некоторые, как Павсаний, говорят, в эту же ночь мудрая Афина по непререкаемой воле Мойры Лахесис во сне приказала Эфре, чтобы она явилась в ее храм на острове Сферия, и там совершила погребальные возлияния над могилой возничего Пелопа Сфера.
Царевна, не просыпаясь, во исполнение сна, ниспосланного на нее Афиной, покинула ложе пьяного Эгея, который успел быстро сделать ее женщиной, приняв ее за одну из царских наложниц, которую ему послал гостеприимный друг Питфей. Эфра безропотно выполнила повеление могучей богини и пришла на указанный остров, который был так близко от материка, что на него можно было перейти воду вброд.
Там в храме Афины ее увидел любвеобильный Посейдон. Земледержец, как всегда, обуреваемый похотью, схватил деву у алтаря своей племянницы и стал осыпать хищными поцелуями, срывая с нее тонкую одежду для сна и пояс уже не девичий. Полусонная Эфра и не пыталась сопротивляться потому, что бурная страсть Посейдона была, как ураган, проносящийся над землею. Утолив вожделение, бог, гордый собой, неспешно воссел в золотую колесницу и умчался на своих чудесных белых конях с медными копытами и золотистыми гривами и хвостами, объявив ей торжественно на прощание:
– Запомни же эту дивную ночь, Эфра! С тобою, хоть и во сне, сочетался любовью и лаской сам Посейдон, Земледержец и Колебатель земли. Ты превосходного мне родишь сына: не бывает бесплодным ложе бессмертных богов, – возлелей и воспитай ты сама