– Прекрасный план, Карл! – воспрял духом император, – мы ведь можем, пока вы собираете резервы, затягивать переговоры. А потом мы их прервем, и вы разгромите французов.
– Может, я разгромлю, а может – они меня. Вы готовы рискнуть своей короной, Франц? Я вашей – нет.
***
Павел узнал о разгроме австрийской армии и об отставке Тугута 18 декабря 1800 года. И первое известие его сильно огорчило. Еще одно проигранное генеральное сражение, и Австрия исчезнет с карты Европы. В этом случае Бонапарт приблизится непосредственно к границам Российской империи. Хорошо еще, что Франц догадался отправить в отставку Тугута.
Еще год назад для Павла стало понятно, что директивы Тугута по управлению войсками издаются исключительно в интересах французов. Ростопчин тогда показал Павлу письмо Суворова, в котором полководец подробно разбирал указания Тугута. Оказалось, что ни один, ни два, а все, изданные канцлером и главой австрийского штаба приказы, стали главной причиной поражения союзников. Это уже нельзя было объяснить случайностью или ошибкой. Это явная измена. Даже в Вене кое-кто начал это понимать. Кузен императора, эрцгерцог Карл поставил тогда однозначное условие: «или я, или Тугут». Непонятно почему, но Франц выбрал Тугута. Не иначе, этот злодей околдовал императора.
Если даже это и так, то чары эти, наконец-то перестали затуманивать голову Францу, и справедливость восторжествовала.
Франц показал дурной пример. Нельзя идти на поводу тех даже, кому доверяешь. И нельзя доверяться кому бы то ни было безоговорочно. Он, Павел, так и поступает.
Например, сейчас он собственноручно напишет письмо Бонапарту, о котором ни Ростопчин, ни Пален, ни Кутайсов знать не будут.
Павел сел за стол и, надолго задумываясь над каждой фразой, начал писать. Когда через два часа он отложил перо у него получилось следующее письмо:
«Петербург, 18 (30) декабря 1800 г.
Господин первый консул.
Долг тех, которым Бог вручил власть над народами думать и заботиться об их благе. Поэтому Я хотел бы предложить Вам обсудить способы, с помощью которых мы могли бы прекратить те несчастья, которые уже в течение одиннадцати лет разоряют всю Европу. Я не говорю и не хочу дискутировать ни о правах человека, ни о принципах, которыми руководствуются правительства различных стран. Постараемся вернуть миру спокойствие, в котором он так нуждается и которое, как кажется, является основным законом, диктуемым нам Всевышним. Я готов слушать Вас и беседовать